Маленькая Шанталь погибла от отравления метадоном. Таблетки метадона девочка нашла в спальне своих приемных родителей. А к приемным родителям Шанталь попала по решению службы опеки Гамбурга.
Пять лет назад служба опеки сочла родную семью Шанталь опасной для ребенка: папа принимал наркотики, мама пила. Девочку изъяли из семьи и поместили к приемным родителям – тоже наркоманам, но находящимся на программе замещения героина метадоном. В этой новой семье, которая должна была обеспечить Шанталь безопасное существование, девочка жила в своеобразных условиях: шесть человек и три собаки в одной квартире. У девочки не было даже своей кровати – но зато доступ к смертельным таблеткам.
Случай Шанталь мог бы быть трагической случайностью – но, к ужасу немцев, это не случайность. Регулярно в Германии дети гибнут при полном попустительстве или даже соучастии служб опеки.
В 2008 году аналогичный случай произошел в западногерманском городке Вупперталь – там пятилетнюю девочку Талею изъяли из семьи с пьющей матерью и поместили в тщательно подобранную приемную семью. В новой семье Талею стали избивать, – но служба опеки игнорировала сообщения из детского сада о том, что девочка стала приходить с синяками и вырванными клоками волос.
Через некоторое время реагировать было поздно – приемная мать утопила Талею в ванне с ледяной водой. После долгого суда приемную мать признали виновной в гибели девочки, – но двоих сотрудников службы опеки, отправивших девочку на смерть, полностью оправдали. Они и дальше могут изымать детей из родных семей и помещать в приемные, так же тщательно подобранные.
Да что там ходить за далекими примерами. Службы опеки в Германии – отдельная, грустная история. Регулярно немцы ужасаются тому, что служба опеки то действует неоправданно жестко, а то, в очевидных случаях, не предпринимает ничего для того, чтобы спасти ребенка.
На этой неделе в Берлине погибла трехлетняя девочка – семью девочки наблюдала служба опеки, чиновники признавали семью «перегруженной» заботами о ребенке, очередным утром девочку нашли мертвой, с синяками по телу, захлебнувшейся рвотой. Пока что неясно, кто виновен в смерти девочки, но этот случай отлично ложится в схему типичной истории о гибели детей в семьях, «наблюдаемых» службой опеки.
В том же Гамбурге, в ведении той же начальницы службы опеки Пии Вольтерс, при которой Шанталь поместили в приемную семью наркоманов, три года назад погибла 9-месячная девочка Лара-Миа: мать просто уморила ее голодом. Когда труп ребенка увидели полицейские, девочка лежала на полностью загаженом матрасе. Труп весил меньше пяти килограмм – при норме в 10 килограмм.
За несколько лет до этого (опять при той же начальнице службы опеки) в Гамбурге родители уморили двухлетнюю Мишель. Ребенок был заперт вместе со своими пятью братьями и сестрами в одной комнате, в туалет дети должны были ходить прямо на пол, стены комнаты заросли плесенью. По документам эту семью регулярно посещала служба опеки.
Подобные случаи происходят и в других регионах Германии: мало какая немецкая служба может похвастаться такими полномочиями и такой безответственностью, как служба опеки. Все дело в истории создания службы опеки.
Служба была создана в нацистской Германии в 1930-е годы и была призвана помочь нацисткой диктатуре распространить свой контроль на детей − в первую очередь, на детей диссидентов и детей от смешанных браков с поляками. Вместе с принятым нацистами же законом о запрете домашнего образования и о введении уголовной ответственности для родителей за отказ отдавать детей в школу, закон о службе опеки позволял изъять любого ребенка из политически или этнически неблагонадежной семьи и поместить его в государственный интернат.
Разумеется, с тех пор нравы сильно изменились, однако главная проблема вокруг службы опеки сохранилась − до сих пор эта служба обладает грандиозными полномочиями и остается неподконтрольной никаким местным, региональным или федеральным властям. В итоге это создает серьезнейшие предпосылки для того, чтобы некомпетентный сотрудник имел возможности злоупотребления своими полномочиями.
Более того – как и в нацистские времена, служба опеки неподконтрольна в своих решениях ни городским властям, ни министерствам образования, ни другим органам власти. Это совершенно самостоятельное ведомство, обладающее несбалансированно широкими полномочиями и отчитывающееся только само перед собой.
Сегодня достаточно, чтобы чиновник службы по защите детей, посещающий семью даже в первый раз, пришел к заключению, что благополучию находящегося в семье ребенка угрожает опасность. При этом толкование опасности оставляется на усмотрение чиновника – в результате под опасностью может пониматься грязная одежда ребенка или небольшая площадь родительской квартиры.
Если мнение чиновника разделяет сопровождающий его напарник, то сотрудники службы вызывают полицию – полицейские обязаны забрать ребенка у родителей и перевести его в указанный чиновниками приют или в выбранную им приемную семью. После этого родители могут начинать многомесячную судебную тяжбу с государством за право вернуть ребенка или даже просто увидеться с ним.
Нельзя сказать, что в немецком обществе совершенно отсутствует поддержка сохранения этих полномочий. Однако, во-первых, большинство немцев доверяет чиновникам и знает, что решение чиновника всегда можно оспорить либо в вышестоящей инстанции, либо в суде. Уже поэтому многие немцы, тесно не работающие с проблемой службы опеки, часто не представляют себе положения в этой сфере, полагая, что здесь все так же хорошо, как в органах полиции, сбора налогов или других государственных учреждениях.
Во-вторых же, немецкое общество начиная с 2005 года пережило несколько шоков, связанных с детьми, что заставило граждан требовать не только сохранения за службой опеки прежних полномочий, но и более жесткого их применения.
Главным таким шоком стал «случай Кевина», названный по имени двухлетнего мальчика, чье имя стало в Германии символом халатности службы по делам защиты детей.
В 2005 году годовалый Кевин попал в приют города Бремен из дома приемного отца — с переломанными ногами и многочисленными ушибами. Несколько месяцев Кевин провел в приюте, затем его — несмотря на активные протесты руководства приюта — вернули приемному отцу, при формальном сохранении опеки над ребенком со стороны государства.
Хотя мальчик находился под защитой государства, чиновники проверяли дела в семье крайне редко — последний раз служба по делам защиты детей навещала Кевина в апреле 2006 года. Когда чиновники пришли к Кевину второй раз, в октябре 2006-го, ребенок был уже давно мертв. Его труп с двадцатью переломанными костями лежал в морозилке отчима.
К ужасу жителей Германии, смертью Кевина ситуация не ограничилась. 20 ноября 2007 года сотрудники службы по делам защиты детей города Шверин (столица федеральной земли Мекленбург-Передняя Померания) обнаружили умирающую от истощения в собственном доме пятилетную девочку Лею-Софи. В свои пять лет Лея-Софи была похожа на узника лагеря смерти и весила 7,2 кг – при норме от 15 до 20 кг.
Как выяснилось потом, родители перестали ее кормить, и в течение нескольких месяцев ребенок медленно умирал, лежа в кровати и не в силах подняться из собственных испражнений. Лея-Софи была срочно доставлена в больницу, где умерла в тот же день.
Особое возмущение немцев вызвал тот факт, что служба несколько недель игнорировала сигналы из детского сада, что ребенок внезапно перестал посещать занятия. Если бы чиновники пришли в семью раньше, Лею-Софи можно было бы спасти.
Наконец, спустя всего две недели, 5 декабря, в новостных лентах появилось сообщение еще об одном провале службы по делам защиты детей.
В северонемецком городке Плён находившаяся под наблюдением службы по делам защиты детей психически больная 31-летняя мать убила пятерых своих детей – мальчиков в возрасте от трех до девяти лет. Всего, согласно официальной немецкой статистике, ежегодно от рук родителей в Германии гибнет от 80 до 120 детей – по одному ребенку каждые три-четыре дня.
Череда гибели детей привела к тому, что службы опеки стали реагировать на сигналы с мест гораздо быстрее и радикальнее. По официальным данным федерального министерства по делам семьи, престарелых, женщин и молодежи, за 2007 год в Германии сотрудники службы по делам защиты детей отобрали у родителей 28 200 детей и подростков. Это на 8,4% больше, чем годом раньше.
Согласно тем же данным, в настоящее время от 5 до 10% (или от 250 000 до 500 000) детей в возрасте до шести лет испытывают «недостаток ухода» со стороны родителей. Подчеркнем, что в 50% случаев вмешательства государства в дела семьи, именно «недостаток ухода» являлся центральным фактором угрозы благополучию ребенка, побочным он был в 65% случаев. Таким образом, потенциальными кандидатами на перемещение в приюты являются как минимум 125–250 000 находящихся на территории Германии детей.
А пока немецкое общество не сформулирует для себя, где проходит граница между заботой общества о благе детей – и созданием неподконтрольного никому безответственного ведомства – немецкие дети будут продолжать умирать либо в семьях, из которых их вовремя не изъяли, либо в семьях, в которые их ошибочно поместили.
Еще больше интересного в нашем канале Яндекс.Дзен. Подпишитесь!
