Особенности национальной парковки

В Риме проблема не столько с пробками на дорогах, сколько с парковками. Только здесь повсеместно паркуются в два, а то и три ряда. Причем ссорятся за эти места. Штрафы можно было бы разбрасывать, как Ипполит Матвеевич баранки на Смоленском рынке. Но, как по нашему другому классику, строгость закона компенсируется необязательностью его выполнения. Одним словом, штраф в Риме за неправильную парковку (и, вообще, штраф) - это простое невезение и досадное недоразумение.

Проблема с парковками, особенно в центре, объясняется просто – спрос превышает предложения. Нехватка предложения – понятная закономерность для города с 28-вековой историей.  Узкие улочки средневекового периода с трудом проходимы даже для малогабаритного автомобиля (поэтому огромные джипы здесь выглядят как пришельцы с другой планеты, а большинство местных машин – трехдверные).

Ни о каких подземных парковках и речи быть не может: в Вечном городе с трудом провели две ветки метро, пересекающиеся крест на крест в единственной пересадочной точке – на центральном вокзале Термини. Строительство любой подземной инфраструктуры упирается в… археологические раскопки. Археология, как известно, наука неторопливая и недешевая. Поэтому сооружение давно запланированной и спроектированной третьей ветки метрополитена, которая должна пройти по центру, превратилось в самый затяжной долгострой в истории ЕС. Открытие первой станции ветки «С», которое обещали в 2000 году, когда в Риме во главе с Ватиканом широко праздновалось два тысячелетия христианства, задержалось уже на 12 лет! А первоначальная стоимость всего проекта повысилась на пять миллиардов евро.

Вера Щербакова
Вера Щербакова

Вера Щербакова окончила факультет иностранных языков МГУ им. Ломоносова, там же защитила кандидатскую по культурологии. Вся профессиональная жизнь - 13 лет - связана с ИТАР-ТАСС. Корреспондент агентства в Италии с 2007 года. Время от времени звучит на радио, иногда на ТВ, пишет для журнала «Эхо планеты», снимает сюжеты для ТАСС-ТВ. В общем, старается соответствовать современному требованию  «мультимедийности» журналиста. Обожает Рим.

Проблема в том, что все эти неудобные «особенности» города, навязанные его древней историей, ради которой приезжают миллионы туристов со всеми мира, никак не компенсируются…например, развитой наземной транспортной инфраструктурой. Автобусы ходят по неведомым маршрутам и еще более неведомому расписанию, особенно в вечерние часы. Метро открыто всего до полуночи даже в выходные дни (в это время итальянцы только приступают к десерту за дружеским столом). В общем, жизнь в Риме без автомобиля, мягко говоря, сильно ограничена и неудобна.

Но неудобна и жизнь с автомобилем. Их количество (и дороговизна бензина не помеха) создает повышенный спрос на парковочные места. Не спасает даже обилие традиционного римского частного транспорта – мотороллеров, которыми пользуются закоренелые римляне. В последнее время появилась «опасная» тенденция – все чаще на римских улицах появляются велосипедисты. Это – рисковые люди, поскольку итальянская столица по определению не приспособлена, как, скажем, многие немецкие города, к передвижению на велосипеде. Оставим повсеместную брусчатку, в Риме попросту отсутствуют «велосипедные дорожки» как понятие.

Разумеется, днем припаркованные в два ряда машины создают проблемы для передвижения, в том числе общественного транспорта. Какой-нибудь храбрый велосипедист широко объезжает препятствие, и автомобилист сзади должен двигаться со скоростью «гужевой повозки».

Большое искусство для Рима – способность находить свободные неположенные места для парковки, которые, по негласному правилу, можно использовать (и они тоже всегда все заняты). Главная заповедь – не мешать, а еще – не вставать на места для инвалидов. Неположенные парковочные места градируются по стоимости штрафа: 39 евро – парковка в неположенном месте, дороже – от 60 до 80 евро – парковка на тротуаре, 90 евро – «оккупация» личным средством передвижения остановки общественного транспорта.

Как-то раз мне довелось стоять на месте автобуса, точнее даже в конечном терминале – на центральной площади Сан-Сильвестро (сейчас ее полностью перерыли и сделали непроездной даже для автобусов). Ситуация была безвыходная: через пять минут у меня назначено интервью с депутатом (вокруг Сан-Сильвестро находятся многочисленные парламентские офисы), а я уже полчаса как пытаюсь приткнуть куда-нибудь автомобиль (время на поиск парковки – определяющая при расчете времени пути от точки отправления до точки назначения). Пустая площадь, хоть и автобусная, крайне привлекательна в момент отчаяния, граничащего с нервным срывом.

Возвращаюсь через полчаса и вижу около моей машинки немолодого сотрудника муниципальной полиции с замечательными закрученными кверху седыми усами. Полицейский что-то сосредоточено записывает. Главное оружие (не женщины, а просто человека!) – улыбка. И я приближаюсь с улыбкой и ахами-охами, мол, как же так, я помешала автобус (которого и близко не было). Нехорошо, но я – журналист и была в парламенте.

– Ах, это Вы. А я как раз жду эвакуатора, – сурово говорит страж дорожного порядка.

– Ой, Боже мой (Мамма мия), я немедленно уеду, я здесь всего пять минут.

– Ну, ладно, на эвакуаторе сэкономим, но штраф я должен выписать.

Я: Ааа, 36 евро? (простодушно).

Тогда была такая такса за неправильную парковку. 36 можно заплатить по квитанции, а если по истечении 60 дней это не сделать, на дом приходит уже уведомление на 11 евро больше, и так далее по возрастающей.

Он: Нет, это дороже – 89 евро.

Так я узнала об еще одном штрафном сегменте.

Я изображаю отчаяние, говорю о несчастной журналистской доле, о жизни взаймы – даже машина казенная, а я – всего лишь такая же госслужащая, как и он, только в командировке.

Внешне он остается непроницаем. Но вслух начинает рассуждать, что в этой ситуации было бы для меня выгоднее – выписать штраф на месте или заполнить протокол и потом направить квитанцию на дом. Содержания его диалога с самим собой я не очень понимаю, но вижу – он начинает заполнять протокол: имя, фамилия, дата рождения, место рождения… Москва. Стоп! Ключевое слово прозвучало – как по Чехову – Москва. Суровый усатый полицейский начинает вспоминать, как бывал в моем родном городе, но протокол тем не менее продолжает методично заполнять.

Дойдя за непринужденным разговором до конца разлинованной бумажки, мой собеседник после 10-минутного общения на итальянском, неожиданно интересуется: «А ты итальянский понимаешь?»

Меня вопрос на несколько секунд ставит в тупик, а он мне протягивает протокол. Итальянский-то я понимаю, а вот его почерка – нет. И тут проявляется неистребимая привычка, что отношения с гаишниками урегулируются взяткой, поскольку в его каракулях я вижу, только исключено сквозь призму своего российского опыта, слово «Dovuto», которое понимаю как намек. Все это происходит за секунду.

Полицейский расплывается в улыбке, отдает мне заполненный до конца в каждой клеточке протокол, в котором в финальной графе написано: Saluta Mosca – «Привет Москве» (он мне эту фразу озвучивает). И только тут до меня доходит – протокол испорчен и недействителен.

Я сердечно благодарю, но он, принимая свой строгий вид, спешно удаляется с «места должностного преступления», я – в восхищении от итальянских полицейских. «Ну где еще, в какой стране встретишь таких душек?!» – взахлеб делюсь я с мужем-итальянцем, который несколько лет прожил в Берлине (не самом строгом городе дисциплинированной Германии). Он мои восторги не разделяет. Его мучают противоречивые чувства. С одной стороны, он, конечно, доволен, что в семейном бюджете не образовалось ненужной бреши от уплаты штрафа. С другой, не скрывает досады: пока так происходит, в Италии никогда не будет ничего функционировать (частая претензия к «бельпаезе»).         

Еще больше интересного в нашем канале Яндекс.Дзен. Подпишитесь!

Читайте также
Share
0
Комментарии (0)
Где это?
Что попробовать на улицах Стамбула?