Выше бутафории

25 марта в Мариинском театре выступит самая трогательная балерина планеты. Солистка Лондонского Королевского балета Алина Кожокару станцует Сильфиду на XII Международном фестивале балета "Мариинский".

Почему на это стоит посмотреть? Чуть застенчивая естественность Кожокару на сцене сродни той, которую можно увидеть у актрис в фильмах Сокурова или у героинь неоклассического кинематографа. Таких танцовщиц больше нет.

Классический балет – триумф условностей. В какой-то момент кто-то из солистов начинает задыхаться в этом мире кисеи, фанерных домиков, поблекших яблок из папье-маше и негнущихся пыльных синтетических роз. Им хочется жизненной правды. Тридцатилетняя Кожокару, в отличие от многих коллег по профессии, никогда не озвучивала жалоб такого свойства, не металась из труппы в труппу и не искала стратегических альянсов с современными хореографами. Она выбрала другой способ творческого роста. Просто решила, что будет выше бутафории, а на условности, как в жизни, не станет обращать внимания.

Галина Столярова
Галина Столярова

Галина Столярова - обозреватель англоязычной газеты The St. Petersburg Times, журнала «Стиль Жизни»,  интернет-портала Transitions Online (Прага) и журнала Klassisk Musikkmagasin (Осло); соавтор нескольких изданий путеводителя Fodor's (США) по Москве и Санкт-Петербургу. Закончила факультет журналистики Санкт-Петербургского государственного университета.

Уроженка Бухареста, Алина выросла в семье конюхов. Ее первым увлечением стала гимнастика, однако девочка довольно быстро переключилась на балет и в девятилетнем возрасте отправилась учиться в школу балета в Киеве.

В карьере балерины ключевое значение имели две партии – Жизели, ставшей для десятилетней Алины партией мечты, и Золушки, которую балерина станцевала в Киевском театре оперы и балета в 1998 году.

«Увидев Жизель, я поняла, какой хочу быть на сцене; у меня с этой героиней произошло какое-то сцепление, сразу – и намертво», – рассказала балерина.

Классическая петербургская Жизель – рафинированное, почти бестелесное существо. Мечта эстета. Жизель Алины Кожокару очень телесная, земная, как любят говорить некоторые киношники, «нутряная» – такая, что реагирует всеми потрохами.

В отличие от кино, балет не является искусством крупного плана. О выражении глаз балерины публика может только догадываться, но из этого правила есть исключение. Взгляд Алины Кожокару зрители могут почувствовать. В этом взгляда – изумление женщины, которую только что предали, изумление, перерастающее в ужас, который переживается почти по-детски.

Ее широко раскрытые от ужаса глаза мы видим каким-то внутренним зрением. В отличие от большинства русских танцовщиц, которым нравится наделять Жизель легким флером фатализма, – ведь все же, в конце концов, читали либретто, что тут прикидываться; и кто устоит перед искушением поиграть в femme fatale, – Кожокару в партии Жизели доверяется своей первой любви с почти щенячьей радостью, не чувствуя подвоха. Превращение из крестьянской девушки в вилису у Алины Кожокару получается особенного свойства: это трансформация наивной девочки в ночной кошмар мужчины, который ее предал. А про femme fatale – это не к ней.

Кожокару никак не назовешь гламурной. Разговаривать со мной в гримерке балерина пришла совсем без косметики, тихо присела на краешек дивана.

«Я очень серьезно отношусь к жизни», – в какой-то момент говорит танцовщица, но это замечание, в общем-то излишне. Все читается в ее позе прилежной ученицы: балерина слушает вопрос, наклонив голову, задумывается, и, когда находит точную формулировку, улыбается с радостным облегчением.

Гипер-ответственность сочетается в Алине с очаровательной непосредственностью, перед которой невозможно устоять. Чего стоит фраза про то, что победительница престижного конкурса балета в Лозанне, переехав в Лондон и танцуя в Ковент-Гарден, ощущала себя в первые пару лет неотесанным восточноевропейским гастарбайтером. «Все было проблемой; языка я не знала совсем и не умела даже пользоваться банковской карточкой – в Киеве всегда платили наличными», – вспоминает Кожокару. «А эти тучи квитанций – за газ, свет, телефон – снились мне в кошмарах по ночам».

Сказка про Золушку не была в детстве ее любимой, но относилась к очень понятным. Бедность, упорный труд и мечта о признании – Алина Кожокару с этим выросла. «В какой-то момент, уже танцуя Золушку на сцене, я вдруг поняла, ой, да это же про меня», – рассказывает балерина. «Но я мечтаю нечасто и не особенно много. В балетной школе в Киеве мне хорошо объяснили вашу русскую поговорку про терпение и труд».

Алина Кожокару поделилась со мной своей мечтой. Ей хочется сыграть в кино серьезную драматическую роль. И чтобы там было то, что ей понятно в Жизели и Золушке – про хрупкость, беззащитность, черную работу и счастливый конец. Я пожелала ей успеха. Она заслужила крупный план, свое право смотреть в глаза зрителю с экрана, широко раскрыв глаза.

Еще больше интересного в нашем канале Яндекс.Дзен. Подпишитесь!

Читайте также
Share
0
Комментарии (0)
Где это?
Что попробовать на улицах Стамбула?