Собственно, своим Закарпатье могут назвать по меньшей мере пять европейских народов. Начнем с того, что в начале прошлого века регион принадлежал Австро-Венгрии. И уже здесь начинаются сложности. Внутри империи Закарпатье входило в Венгерское королевство, и состояло из четырех «комитатов» - регионов (всего в Венгрии их было 70). Когда закончилась Первая мировая война, Венгрия существенно съежилась. В 1920 году королевство потеряло три четверти своей территории: они отошли Чехословакии, Югославии и другим странам (практически распад Советского Союза – и, кстати, венгры до сих пор ностальгируют по «великой Венгрии»).
Закарпатью пришлось географически определяться. Регион в тот момент оккупировали чехословацкие и румынские войска. После долгих переговоров и противоречивых голосований местных советов (голосовала даже русинская община США), регион вошел в состав Чехословакии.
Когда же и той не стало, Закарпатье решило больше не связываться с непостоянством других стран и самопровозгласило себя независимым государством. Однако уже через несколько дней регион заняли венгерские войска – в 1939 году. Относительно стабильную географическую привязку Закарпатье получило только после окончания Второй мировой войны в Европе – в 1945 году по соглашению с Чехословакией территория вошла в состав Украинской ССР. А после распада Советского Союза этот регион остался частью Украины.
То, что Закарпатье находилось внутри СССР недолго, видно сразу. И, очевидно, руки у советских властей до далекого региона на границе с Европой, к счастью, так и не дошли. Даже язык здесь собственный: «закарпатский». В первом же ресторане улыбчивая девушка-официантка, со скорее венгерскими, чем украинскими чертами лица, привычно спросила: «С вами на каком языке говорить? На нашем, закарпатском, или на украинском?».
Не уловив сначала тонкой разницы в произношении, я уже привычно конвертировала украинскую букву «и» в звук «ы», согласно правилам украинской фонетики. Что, как оказалось, у местных жителей считается ошибкой. Произносить этот звук здесь нужно как безударное «е».
У жителей Закарпатья вообще есть негласное деление: на каком языке с кем разговаривать. Так, с украинцами из центральной части страны или русскими будут говорить по-украински. (При этом те, кто знает русский, легко переключаются и на него). А вот со «своими» говорят по-закарпатски. Так же как и со словаками – Ужгород, к примеру, стоит практически на границе Украины и Словакии. Даже самолет, вылетающий из Ужгорода, всегда закладывает вираж через Словакию – ведь от края взлетной полосы до границы всего сто метров. А местные жители делятся секретами: хочешь, чтобы словацкий пограничник тебя не понял, говори по-украински, а не по-закарпатски, ведь закарпатский ближе к словацкому.
В путешествие по Закарпатью я отправилась на велосипеде и побывала в приграничных регионах сразу с тремя странами: Словакией, Венгрией и Румынией. Проезжая мимо маленьких деревушек по украинской территории, я иногда даже путала, в какой стране нахожусь. Везде похожие пейзажи, одинаковые австрийские церкви и построенные в австрийском же стиле старые дома. Всего полчаса назад я пересекала румынско-украинскую границу, а теперь еду мимо деревни – и в ней дорожные указатели на украинском и венгерском языках. Еще несколько километров – и тебя встречают уже словацкие надписи. И язык местных жителей – на слух вроде знакомый, а ты его не понимаешь. А еще постоянно встречающиеся цыганские деревни, где говорят уже на собственном языке! Как тут не запутаться.
Политическим партиям в приграничных регионах, кстати, приходится работать на два фронта. Вполне рядовая ситуация, когда рекламные баннеры в Украине зазывают голосовать на выборах на венгерском языке – это венгерская партия мобилизует свой электорат.
Автомобильные номера, кстати, тоже совсем не показатель гражданства водителя. Слегка заблудившись в приграничной территории, я заехала на ближайшую заправку: автолюбители-то уж точно смогут подсказать дорогу или даже показать маршрут на карте, подумала я. Первый же встреченный автомобиль внезапно удивил ярко-желтыми британскими номерами. Слегка поразившись непростому маршруту и расположению руля слева, я отправилась по-английски уточнять дорогу. В ответ водитель прискорбно развел руками, демонстрируя полное непонимание моих слов. И я даже успела ужаснуться падением собственных знаний английского языка, но решила попытать счастья и повторила вопрос по-русски. Сработало!
Дело оказалось не в моих лингвистических способностях, а в непомерно дорогих автомобилях в Украине. Чтобы поддержать собственных производителей машин, пару лет назад украинские власти задрали ввозные пошлины на импортные легковые автомобили. Так, даже подержанное авто в нескольких километрах от европейской границы обходилось украинским автолюбителям в 3, а то и 4 раза дороже, чем при покупке машины в Европе.
Выход украинские водители нашли достаточно быстро. «Нужно просто подружиться с европейцем», – откровенничал со мной украинец, показывая на свою шкоду с чешскими номерами. Владелец европейского паспорта покупает на свое имя машину, перегоняет ее в Украину – и тысячи гривен оказываются сэкономленными. Автомобиль не нужно даже ставить на учет – достаточно, чтобы ее владелец раз в год пересекал на нем границу Украины и любой европейской страны. Вот и получается, что поддержали все же европейских производителей. А все Закарпатье наводнено якобы чешскими, словацкими, венгерскими, а иной раз даже британскими (кому с кем удалось подружиться) автолюбителями.
Но больше всего национальный разброс, на мой взгляд, заметен все же в архитектуре. Это в последние годы Советский Союз наводнил Закарпатье типичными пятиэтажками с крохотными квартирами-клетками. А раньше тут строились типично европейские – по большей части австрийского типа – здания. К тому же дома строили, видимо, там, где удавалось найти свободные метры. Потому магазин «Дружба» (с до боли родным «советским» шрифтом в названии) стоит рядом со старинным домом, украшенным европейского типа орнаментом и лепниной. А в нескольких кварталах от этого стилевого микса – замок XI века, который раньше отбивали друг у друга то один европейский князь, то другой.
Загадка же украинского борща в Закарпатье, кстати, разрешилась достаточно просто. Летом для такого супа, как оказалось, слишком жаркая погода. Потому местные жители предпочитают другой суп – бограч – аналог тюркской шурпы, с крупными кусками картофеля и мяса. Почему, правда, такое блюдо подходит для жаркой погоды, понять не удалось. Другие, не совсем украинские традиции, видимо.
Еще больше интересного в нашем канале Яндекс.Дзен. Подпишитесь!
