Самый богатый человек Европы

Чего хочет этот господин в неброском костюме с заурядной внешностью управляющего отделом кредитов второразрядного банка? Какие мотивы движут мсье Бернаром Арно, заявляющим: “Деньги никогда не были для меня целью”, но при этом вошедшим со своими 16.5 миллиардами долларов в первую десятку самых богатых людей мира по прошлогодней сводке Forbes и продолжающим жадно скупать легендарные люксовые бренды? Тут, кажется, требуется анализ... Нефинансовый.

 

Для того, чтобы понять кто такой президент LVMH Бернар Арно, необходимо озвучить длинный перечень. Сегодня он владеет такими марками как Dior, Louis Vuitton, Guerlain, Givenchy, Donna Karan, Selin, Lacroix, Kenzo, Berluti, Fendi, Loewe, Zenith, TAG Heuer, Moёt & Chandon, Dom Perignon, Veuve Clicquot, Hennessy, Chateau dYquem, магазинами Frank et Fils и Le Bon Marche, Sephora, La Samaritaine, аукционной фирмой Philips, тремя печатными изданиями и радиостанцией. Добавьте к этому еще 60 подразделений компании, восьмиэтажный офис в Париже, 77 тысяч сотрудников, 2300 торговых точек во всех странах мира и станет понятно, что Арно — персонаж весьма неординарный...

Но давайте посмотрим на богача француза, с маниакальным упорством поглощающего модные, парфюмерные, ювелирные, часовые, обувные, алкогогольные и прочие имена-легенды, являющие собой символы богатой жизни и аристократизма, как на обыкновенного человека.

Из маленького городка.

Бернар-Этьен-Жан Арно родился в 1949 году в маленьком городке Рубе северного индустриального департамента Нор, у самой бельгийской границы. Его отец родом из Эльзаса, из семьи потомственных военных был инженером, а мать — профессиональной пианисткой. Прививая хорошие манеры, мать учила сына игре на фортепиано, в противовес чему дедушка выводил внука в настоящую жизнь — на стройки, которые вела их, не слишком прибыльная, семейная фирма, выполнявшая общественные заказы. Читая жизнеописания юности императора роскоши, перед глазами невольно появляются кадры старого черно-белого нео-реалистического кино: мальчик в пустеющем пыльном периферийном городке конца 50-х ежедневно играющий, под щелканье метронома, набившие оскомину этюды Черни, сопровождающий деда на невообразимо скучные строительные экскурсии и мечтаюший вырваться из всей этой рутины-паутины... Убежать туда — в экран телевизора, откуда рвется джазовая жизнь Парижа, коктейльная роскошь Сан-Тропе и аристократичная богемность Биаррица. Недаром псхологи говорят, что корни всех побед и поражений взрослых — в их детстве... А так же замечают, что с харизмой провинциала, решившего доказать миру, что он чего-то да значит — сравниться не может ничто.

Гиперкомпенсация.

Закончив "Политехническую Школу", Бернар Арно начинает свой марш к намеченной цели... Молодого человека не интересует строительный бизнес — куда увлекательнее купля-продажа недвижимости — сначала на Французской Ривьере, а затем во Флориде, где, как считают его биографы, Арно “подцепил американский вирус слияний-поглощений”...

Но, кажется для того, чтобы организм законопослушного европейца полностью его воспринял, нужен или авантюрный склад или сверхценнная идея, завладевающая сознанием. У Арно — такая идея есть. Он продает семейный бизнес и ловко завязывает весьма полезные знакомства. И вот уже вчерашний “человек ниоткуда“, не обладающий ни внешней привлекательностью ни толикой французского шарма, умело входит в деловые круги, расчетливо делает ставки, забивает клин именно тогда и туда, куда ему надо, прекрасно играет в кулуарные игры, не брезгует сомнительными приемами ведения бизнеса, покупает, совершая удачные сделки. И растет.

Хочу в аристократы.

Арно умеет добиваться своего. В 90 году он завладевает холдингом LVMH — квинтэссенцией той самой головокружительной роскоши... По поводу этой аферы будет судебное разбирательство, но господина Арно оправдают. И бренды потекут к Арно полноводной рекой. Не удивительно — у Бернара Арно чутье на слабеющие, люксовые фамильные марки, вываливающиеся из рук праздных отпрысков аристократичеких семейств — бездеятельных, никчемных управленцев.

Он умело, без лишнего шума подхватывает пошатывающийся бизнес и совершеннно без рефлексий пополняет им свою коллекцию. Иногда кажется, что в его действиях прослеживается желание столь незатейливым способом, как целенаправленная скупка компаний, принадлежавших элите, если не самому слиться с аристократией, то влить немного аристократии в себя. Но тщетно — его кровь не голубеет, а кость не белеет — он не носитель традиции, он — человек действия... И экспансия LVMH в странах Третьего мира — в первую очередь, в России, Индии и Китае, на которые к 2012 году придется треть мировых продаж эксклюзивных товаров, для него столь же важна, как приобретение новых брендов.

Иде-фикс?

Об Арно восторженнно говорят — суперменеджер и нелицеприятно отзываются — рейдер. Но все это — вторично. Первично — его Эго, которое обидившись на мир за его несправедливость, в качестве самоутверждения, решило забрать все гламурные символы Франции себе. Вряд ли стоит думать, что у господина Арно непереносимость благородных фамилий, граничащая с желанием выкорчевать гениалогические древа дворянских родов, столетиями владевших дорогими игрушками.

Просто наступила эпоха сверхамбициозных, практичных “Арно” из глубинки, проигравших в генетическую лотерею, но страстно жаждущих реванша. А век европейской знати и аристократии — носителя сакральной идеи роскоши, как ,впрочем, и законов чести — закончен. Вот и все. Сам Арно говорит, что им движет страсть, творчество и стремление к совершенству. В сталкивании в пропасть дрехлеющей богемы и прочей рухляди французского золотого века тоже есть элемент творчества и делать это можно весьма страстно... Но не будем демонизировать Арно, тем более что он почти бесстрастен, по крайней мере снаружи.

Неприметный.

«Самый богатый провинциал Франции» консервативен. Он коллекционирует картины и играет на фортепианно “Революционный этюд” Шопена. В бизнесе Арно жесткий, рационалный и практичный, но весьма терпимый, даже к, мягко говоря, эксцентричным звездным кутюрье. Он не сует нос в арт-процессы и не повышает голоса. На публике всегда неброско, но дорого одетый, Арно закрыт, малообщителен и окружен телохранителями. Он не любит светские рауты, публичные выступления и мало говорит. Вне работы его жизнь вполне буржуазна, тиха, размеренна и поразительно, плакатно, нет лубочно аристократична! Он не скандален и не появляется на страницах таблоидов... У него нет проблем с алкоголем — только минеральная вода, а еще забота о здоровье, теннис, верховая езда и никаких необыкновенных гастрономических пристрастий. Он — прекрасный семьянин и заботливый муж и отец. Но тогда почему этот счастливец, вырвавшийся из среднего класса на самый верх, редко улыбается? Почему самая частая эмоция на его лице — плохо скрываемое внутреннее напряжение? Или мечта еще не полностью сбылась?

Совсем недавно.

Меньше месяца назад в прессе появились сообщения, что владельцем 17,1% акций компании Hermes, которая на протяжении 173 лет находится во владении аристократического семейства Эрмес и управляется потомками ее основателя Эмиля Эрмеса, стал... холдинг LVMH Бернара Арно. Представители Hermes в растерянности заявили, что не знают, как такое могло произойти, ведь компания не планировала продавать сколь бы то ни было значимую часть акций...

Ответ на этот вопрос наверняка знает Арно, но он, в свойственной ему манере, помалкивает. Он сосредоточен — голова чуть опущена, цепкий взгляд из-под нависших бровей... И хотелось бы сказать, что он занял позицию перед прыжком. Но нет, Арно не не делает резких движений. Расставив сети, он тихо ждет удобного момента, для поглощения очередного люксового мастодонта...

 

Еще больше интересного в нашем канале Яндекс.Дзен. Подпишитесь!

Читайте также
Share
0
Комментарии (0)
Где это?
Что попробовать на улицах Стамбула?