– Господин посол, не могли бы вы рассказать о наиболее интересных проектах предстоящих "перекрестных" Годов в наших странах?
– Мы выбрали для проведения Года Германии в России и Года России в Германии именно этот период – 2012-2013 годы – и потому, что на это время планируем две довольно крупные двусторонние выставки. Первая, о которой идет речь, называется "Тысяча лет вместе", она должна открыться в конце мая – начале июня в Москве. В рамках этой выставки, посвященной тысяче лет совместной германо-российской истории, можно будет посмотреть экспонаты и из Германии, и из России. Это важный проект, который готовят специалисты из обеих стран, на него будет затрачено несколько миллионов евро. Второй проект: также совместная выставка под хорошим названием "Европа без границ", посвященная бронзовой эре.
Кроме этого, будет проведен целый ряд других крупных культурных мероприятий. Так будет открыта выставка экспонатов Иозефа Бойса, пройдут концерты. В 2012 году основное внимание будет сосредоточено на Москве и Санкт-Петербурге, а в первой половине следующего года мероприятия пройдут в российских регионах. Очень обрадовало то, что в регионах проявили большой интерес к нашим проектам, оттуда мы получили огромное количество предложений по проведению разного рода мероприятий, которые мы совместно с представителями этих регионов постараемся провести в 2013 году.
Поскольку открытие Года Германии в России и Года России в Германии состоится в Москве, закончится Год совместным мероприятием в июне 2013-го в Германии. Я рассказал о культурной составляющей, но нам очень важно обратить внимание и на то, что в рамках двусторонних отношений существует целый ряд других областей, в которых мы очень тесно сотрудничаем с Россией. Прежде всего здесь следует упомянуть экономические связи: в РФ работают более шести тысяч германских фирм. Особо хочу выделить научное сотрудничество. Все это должно стать частью совместной концепции для проведения Года Германии в России и Года России в Германии.
Надеемся, что в мае мы будем в состоянии опубликовать программу, по крайней мере, того, что касается 2012 года. У нас будет собственный сайт. Он будет связан с соответствующим сайтом с российской стороны. Когда мы думаем о Годе Германии в России, хотелось бы не только показать традиционную классическую культуру, но и обратиться к молодому поколению, организовать концерты. Было бы прекрасно, если бы и наши российские друзья смогли включить эту сторону культурной жизни в свою программу.
При этом нужно учитывать: в Германии живет немало русскоязычных людей – 3-4 миллиона. Большинство из переселившихся в Германию прекрасно говорит по-русски. К ним добавляется публика, которая может не говорить по-русски, но заинтересована в русской культуре, поэтому есть кому показать и классику, и современную культуру России.
– Вопросы вам прислали наши читатели со всей России. Это Владивосток, Краснодар, Одесса, Москва, Новосибирск, Екатеринбург... В большинстве из них – пожелание: сделайте, пожалуйста, так, чтобы нам было проще получать визы в Германию. Будут ли открываться новые консульства, в частности, на Дальнем Востоке?
– Здесь нужно говорить о двух разных уровнях. Первый – это переговоры об облегчении визового режима между Европейским союзом и Россией, которые ведутся в настоящий момент – о так называемых совместных шагах, по которым мы достигли согласия, в сторону окончательного отказа от визового режима для поездок между ЕС и РФ. Это политический уровень и это, конечно, должно работать в обе стороны. То есть касаться в равной мере и граждан Европейского союза – чтобы они смогли получить визы в Россию в упрощенном порядке, без трудностей, без длительных сроков ожидания, и потом свободно передвигаться по стране. Россия интересная страна и с точки зрения туризма, и мне очень хотелось бы, чтобы как можно скорее люди из европейских стран смогли приехать сюда без визы, без длительной процедуры регистрации в каких-то ведомствах, как это сейчас требуется по законодательству. Но это один уровень – уровень переговоров между Европейским союзом и Россией. Есть и второй уровень: что мы можем сделать в данных условиях, когда еще действует визовый режим между нашими странами, чтобы зарубежные представительства Германии смогли по упрощенной процедуре быстрее выдавать необходимые визы. И тут у меня для вас хорошая новость.
– Господин посол, а мы и не ждали от вас плохих.
– Благодарю. Так вот, в течение последних месяцев мы приняли решение о том, что Германия будет сотрудничать с частным визовым центром, как это уже делают в России некоторые другие страны. Это означает, что потенциальные заявители в будущем смогут или, как раньше, сдать свои заявления на выдачу виз в посольство либо в генеральные консульства Германии, или обратиться в частные визовые центры, которые будут отвечать за прием документов на визы. Сейчас мы находимся на стадии проведения тендера и надеемся, что уже летом этого года мы будем работать с такими частными центрами для приема документов на выдачу виз. Начнем мы с Москвы, что, надеюсь, положительно повлияет на сроки ожидания. Такой центр может заниматься приемом и проверкой комплектности всех необходимых документов. Чтобы было понятно, о чем речь, приведу пример: сейчас в нашем визовом отделе есть 18 окон для приема документов, это предельная мощность. Я поговорил с представителями другого государства Евросоюза, которые уже сделали подобный шаг, и оказалось, что в том визовом центре, с которым они сотрудничают, таких окон 80. Мы надеемся, что потом расширим сотрудничество с частными визовыми центрами и на другие районы России.
– Может быть, даже и на Дальнем Востоке?
– Может быть, даже на Дальнем Востоке. Там главная проблема – огромные расстояния. Людям очень неудобно ехать, допустим, из Владивостока в Новосибирск, где есть наше генконсульство. Они говорят, что даже легче прилететь сюда – в Москву – и получить визу здесь. В исключительных случаях это возможно. Но мы надеемся, что в конце концов у нас будут визовые центры не только там, где уже находятся наши консульства, но и в других местах.
– Сколько виз вы выдали россиянам в прошлом году, и увеличится ли эта цифра во время Года России и Года Германии?
– Я думаю, что увеличится. В прошлом году наш визовый отдел в посольстве в Москве выдал примерно 260 тысяч виз. Это почти на шесть процентов больше, чем в 2010-м. И плюс четыре генконсульства по всей России: в Петербурге, Калининграде, Екатеринбурге и Новосибирске вместе выдали около 100 тысяч виз.
– Поскольку центр выдачи виз будет частным, то расходы на визу возрастут?
– Это зависит от договора, который мы должны заключить. Плюс 30 евро к сегодняшним – это максимум.
– В последнее время на первых полосах всех мировых изданий постоянно появляются фотографии фрау Ангелы Меркель и месье Николя Саркози. 30 января в Брюсселе на саммите ЕС будет обсуждаться проект Союза бюджетной стабильности. Удастся ли подписать новый фискальный договор? Все-таки идет очень много разговоров о том, что зона евро будет сужаться, и ваша страна выступает в роли спасителя Еврозоны.
– Я понимаю заинтересованность российской стороны в том, какие усилия предпринимаются для преодоления долгового кризиса. Россия тесно связана с европространством: крупная доля валютных резервов РФ как раз в евро. Много людей путешествует из России в Европу и в обратную сторону. Более 50 процентов внешней торговли осуществляется со странами Европейского союза и наоборот. Что касается иностранных инвестиций в Россию, более 50 процентов как раз приходится на Евросоюз. К тому же надо еще учесть, что данная ситуация развивается чуть ли не ежедневно. И благополучное развитие российской экономики зависит, в том числе, и от благополучного развития экономической ситуации в Европейском союзе. Мы высоко оцениваем готовность российской стороны в рамках Международного валютного фонда внести свой вклад в эти усилия, если это будет необходимо. Но непосредственная ответственность за дальнейшее развитие событий лежит на самих странах – членах Европейского союза, и прежде всего тех, которые входят в зону евро. Вы уже упомянули о переговорах между Германией и Францией и о предстоящем саммите. Германская экономика теснейшим образом связана с зоной евро. Мы – крупная экспортирующая страна, крупная доля нашего экспорта отправляется как раз в страны, где действует единая валюта евро. Поэтому мы сделаем все от нас зависящее для того, чтобы поддержать евро и преодолеть долговой кризис. Системной проблемой оказалось то, что, хотя наша единая валюта существует уже более 10 лет, у стран, входящих в еврозону, не достаточно близкие, согласованные бюджетные политики. И поэтому в декабре прошлого года на последнем саммите ЕС со стороны Германии и Франции поступило совместное предложение о создании Союза бюджетной стабильности. Этому просто нет альтернативы – мы так тесно связаны и переплетены друг с другом в Европейском союзе, и прежде всего в еврозоне, что нам необходимо согласовать общие критерии, нужно договориться о том, чтобы сократить дальнейший рост задолженности – в Германии это называется "долговой тормоз", и это даже прописано у нас в конституции. Мы должны договориться об автоматических санкциях в случае нарушения этих условий. Все это можно было, конечно, решить десять лет назад и даже раньше. Но тогда мы не испытывали такого давления, как сейчас. Надеемся, что соответствующие шаги можно будет предпринять в ближайшие месяцы .
– На встрече министров иностранных дел стран Евросоюза обсуждалась ситуация вокруг Ирана и, в частности, введение новых санкций против этой страны. По сути дела, речь идет о введении санкций в обход Совета Безопасности ООН. Не считаете ли вы, что это может только усугубить положение и заставить эту страну вступить в новую войну?
– Мы очень озабочены развитием ситуации вокруг иранской ядерной программы. И мы очень озабочены потенциалом эскалации этого конфликта. Я не хочу говорить о всяких спекуляциях о возможном развитии событий на Ближнем Востоке. Уверен, что наша озабоченность более чем обоснована, и поэтому мы пришли к выводу, что необходимо интенсифицировать усилия по поиску решения конфликта вокруг ядерной программы Ирана. Мы пытаемся прийти к политическому решению этого вопроса. И для повышения политического давления могут быть полезными такие меры, как вышеупомянутые санкции, они могут быть предприняты как отдельными государствами, так и Евросоюзом. Ключевой вопрос: чего мы этим добьемся? Как при помощи политического инструмента санкций, на который мы решаемся автономно – как Европейский союз, так и отдельные государства – добиться максимально возможного политического эффекта?
– Решение о новых санкциях, в частности, о сокращении импорта иранской нефти европейскими странами, может ударить, в том числе, и по экономике этих стран, в частности Италии...
– Все эти аспекты уже давно обсуждаются и будут учтены при принятии решения – для этого собирается Совет министров иностранных дел Европейского союза. Нельзя полностью исключить того, что эти санкции повлияют на цену на нефть. Вы знаете, что в связи с этим ведутся интенсивные переговоры с другими возможными странами – поставщиками нефти, и мы надеемся, что негативное влияние на экономики наших стран можно будет ограничить. Как я уже сказал, наша озабоченность в связи с ядерной программой Ирана более чем обоснованна. Мы знакомы с этой проблемой много лет, и все эти годы прилагаем возможные усилия для того, чтобы восстановить доверие между международным сообществом и Ираном. В конце концов, всегда нужно учитывать все составляющие данной проблемы при поиске соответствующего инструмента для ее решения.
Вы упомянули, что в России работает достаточно большое количество представителей бизнеса из Германии, наверняка они делятся с вами не только своими победами, но и проблемами. Исходя из этого опыта, на ваш взгляд, как можно оценить условия, которые созданы в России для работы иностранного бизнеса?
– Мы регулярно общаемся с представителями немецкой экономики, которые работают на российском рынке. Недавно я был в Дюссельдорфе на ежегодной конференции для экономических кругов, которая была посвящена России. Участвовало 140-150 представителей немецких фирм в основном из этого региона. Это уже свидетельствует о том, насколько велика заинтересованность в России. Почему такой интерес? Насколько можно судить по статистическим показателям, 2011 год был хорошим годом с экономической точки зрения. Кратко- и среднесрочные перспективы экономического развития тоже хорошие. Это имеет последствия и для германо-российских торговых отношений. Хотя окончательные показатели пока не ясны, мы исходим из того, что в 2011 году размеры внешнеторговой российско-германской деятельности превышают 70 миллиардов евро – это больше, чем до экономического кризиса 2008-2009 годов. Немецкие бизнесмены в России продают свою продукцию или совершают капиталовложения. Германия находится на втором месте среди торговых партнеров России после Китая, а что касается прямых зарубежных инвестиций, то Германия находится на четвертом месте после Кипра, Нидерландов и Люксембурга по разным причинам.
Вопрос в том, какие условия надо учитывать здесь, в России, по сравнению с другими странами (ведь инвестируют и в другие страны, не только в Россию). Важным аспектом при инвестировании в Россию, конечно, является то, что это довольно длительный по времени процесс. Надо очень тщательно планировать каждый шаг: необходимо провести тщательный анализ рынка, условий для размещения производства, нужно учесть длительные сроки получения всяких разрешений, например, на строительство. Следует учесть и целый ряд других факторов. К тому же очень важно пройти обширную юридическую консультацию по законодательным рамкам для иностранных инвестиций.
Если выразить пожелания, могу сказать, что можно было бы немного улучшить рамочные условия для инвестирования в Россию. Это касается, например, защиты собственности, защиты капиталовложений. Я знаю, что это является одним из приоритетных направлений в работе российского правительства.
Другое дело: в разных регионах условия не всегда сравнимы. Есть такие, где отлично работает администрация, для инвесторов создаются хорошие условия. Могу сказать, что это как раз те регионы, которые я посещаю. Есть и другие, о которых я знаю меньше. Всегда слышу от представителей наших деловых кругов, что надо внимательно смотреть на преимущества и недостатки отдельных регионов. Это не только качество администрации и условия для капиталовложения, но, конечно, и географические условия страны. Надо посмотреть, какое производство можно там наладить, как далеки они от рынков потребителей, какой в них потенциал рабочей силы, есть ли хорошо подготовленные рабочие и что надо делать, если квалифицированных рабочих недостаточно. Есть компании, в том числе немецкие, которые участвуют в повышении квалификации.
– После Второй мировой войны мы думали, что окончательно победили фашизм. Но прошли десятилетия, и мы в России столкнулись с тем, что у нас появились организации, которые иначе как экстремистскими, фашистскими и неонацистскими не назовешь. Многие считают, что это происходит из-за того, что мы сталкивались с фашизмом на фронте и не видели его в быту и поэтому оказались не привиты от этой болезни. Что произошло бы с человеком в Германии, если бы он вздумал сегодня издать, например, "Майн кампф"?
– Издание подобного рода пропагандистской литературы и распространение таких информационных материалов в Германии преследуется в уголовном порядке. Несмотря на то, что в нашей стране действует принцип свободы высказывания своего мнения, в соответствии с нашим законодательством, запрещается издание таких книг, как "Майн кампф". Эту книгу, как и другие издания, которые пытаются приуменьшить масштаб ужасов, происходивших во время национал-социалистического режима, вы не найдете в немецких книжных магазинах. Это является частью наших отношений с историей. Именно сейчас в Германии с большой озабоченностью отреагировали на недавние новости о серии убийств с неонацистской или с ксенофобской подоплекой, которые были совершены в последние десять лет. И это – такой феномен правого терроризма, который мы не ожидали увидеть у нас в таком масштабе. В данном случае речь шла о насилии по отношению к иностранцам, которые проживают в Германии. Возможно, это единственный такой пример, но он показывает: нам ни в коем случае нельзя забывать об этой проблеме и, что особенно в этом случае, нам необходимо на 100 процентов раскрыть все обстоятельства этих преступлений.
– Несмотря на то, что после падения Берлинской стены прошло более 20 лет, когда едешь по Берлину, сразу видно, где Восточный Берлин, а где Западный. Осталась ли "Берлинская стена" в головах в современной Германии?
– Я думаю, что в современной Германии, в современном Берлине стена сегодня не играет большой роли. Хотя это, конечно, вопрос поколения, о котором мы говорим. Я сам родом из Западной Германии, но у нас есть свой дом в Восточном Берлине. Наша дочь окончила школу в Берлине, там половина учеников была из Западного Берлина, а половина – из Восточного. И никакой разницы между ними не было заметно. Но до сих пор я могу услышать от наших соседей выражение, которое западному человеку не будет понятно. Например, в Восточном Берлине говорят "совещание", а в западном – "обсуждение". Остались кое-какие выражения, какие-то традиции. Конечно, есть разница в том, что касается экономического развития. Но такая разница есть и в самой Западной Германии и в самой Восточной Германии, и там и там есть очень динамично развивающиеся регионы, а есть противоположные примеры.Цифра3-4 миллиона русскоязычных людей живет сегодня в Германии.
