Государство Македония — оказалось одним из обломков некогда мощной и амбициозной Югославии. Вместо объединяющей Балканский полуостров федерации, о которой мечтал Иосип Броз Тито, на современной карте есть лишь лоскутки государств разного размера. Македония, одно из них, имело дерзость наступить на старую греческую мозоль. Имея славянское, совсем не эллинизированное население, она избрала для себя символику близкую к древней македонской. Греческие националисты были в ярости. Разгорелся спор об обоснованности существования двух Македоний.
Население республики Македония говорит на македонском языке. Он имеет славянское происхождение, как и большинство жителей страны. Все это служит напоминанием о времени славянского нашествия в начале Средних веков. Греческая Македония полностью эллинизирована. И это тоже — напоминание о далекой эпохе, когда явившиеся с севера племена были постепенно культурно адаптированы Византийской империей. Они несколько раз пытались захватить Фессалонику и не смогли это сделать (подробнее здесь). Однако они проникли даже на Пелопоннес, разорив или заставив опустеть многие города. Население, видимо, бежало на побережье, где туристы теперь с удивлением обнаруживают большое число крепостей.
Славяне явились на греческую землю в финальной фазе глубочайшего аграрного кризиса Римской империи. Истощенные почвы давали скромные урожаи. Свирепствовали эпидемии. Земли византийских провинций на территории современной Греции опустели, как и всюду на Балканах. Леса наступали. Кабаны обнаглели до такой степени, что время от времени бросались под ноги коня императора Маврикия, правившего в конце VI века и отчаянно пытавшегося остановить нашествие славян. Но то, что раздражало формально римское население, вполне могло устраивать северных варваров.
Земля Греции, особенно Македонии, вовсе не казалась очень бесплодной, если при её обработке применялось подсечно-огневое земледелие — самая примитивная техника того времени. Поля, удобренные пеплом деревьев, давали несколько лет хороший урожай. Обилие оленей и кабанов могло только нравиться славянам. Сами они выглядели проклятьем далеко не для всего населения: освобожденные варварами рабы и колоны могли вливаться в их общины. Власти закона и божественного императора славяне не признавали. Но состоятельной и городской публике пришлось укрываться от пришельцев в прибрежных укрепленных пунктах. Брать их славяне не умели.
После ряда потрясений Восточная Римская империя начала наступление на занятые славянами области. В VII-VIII веках империя стала греческой по языку, оставаясь римской по духу. Эллины называли себя римлянами, и всем подданным империи полагалось тоже стать «римлянами». Славяне, которые в VI веке свирепо напирали, стали христианами и подчинились Константинополю. Они забыли свой боевитый нрав и дух свободы, что я постарался отразить в романе «Византийская ночь», повествующем о том грозном времени. Македония под властью греческой — не латинской — Византии была разноликой и разноголосой. Вероятно, началась миграция греков с побережья вглубь страны. Они впитали в себя часть славян.
Позднее — уже в XX веке греческая Македония постепенно становилась все менее славянской. Хотя, и в наши дни на её территории сохранились славянские общины. Считается, что население севера Эллады более светлое, чем жители Юга. В отличие от споров вокруг двух Македоний, это никого не интересует. Однако, есть надежда, что в Греции и других странах Балканского полуострова со временем появится понимание того, что лоскутное одеяло не дает возможности для развития. И тогда культурных разногласий станет меньше. Что касается Евросоюза, то этот проект явно терпит фиаско.
