В отличие от других захватов, этот проходил необычно быстро. Террористы проникли в олимпийскую деревню в 4:40 утра, в 9 утра озвучили требования (освободить более двухсот арестованных палестинцев, а также лидеров немецкой левацкой террористической группы Ульрику Майнхоф и Андреаса Баадера – эти террористы проходили обучение в палестинских лагерях), в 20 часов получили разрешение от немецких властей вылететь на предоставленном самолете, в 22:30 немецкая полиция предприняла попытку штурма, и еще до полуночи заложники были убиты.
До сих пор олимпийский захват заложников остается одним из самых важных событий в истории послевоенной Европы – и ее отношений с арабским миром и государством Израиль. И речь даже не о том, что тела пяти террористов, убитых в ходе штурма, были отправлены в Ливию, где Муаммар Каддафи устроил убитым подонкам похороны военных героев. Тот самый подонок Каддафи, который потом взрывал боинг над шотландским Локерби (погибло 270 человек), и отправлял своих террористов взрывать дискотеку в Западном Берлине (30 тяжелораненых, 300 раненых). Героический полковник, любимец российских ура-патриотов – которые радостно поддерживают террористов, если в огне их терактов гибнут еврейские или американские дети.
И не в том дело, что правительство Германии, страшно испуганное возможностью новых терактов на своей территории, отпустило троих захваченных террористов уже в октябре 1972 года – даже не посоветовавшись с израильскими властями, и уже израильские спецслужбы были вынуждены перелавливать выживших негодяев, а также организаторов теракта поодиночке, и отправлять их к праотцам. Стивен Спилберг снял об этом потом прекрасный фильм «Мюнхен».
И не в том, что олимпийские игры были прерваны только в 15:38 – через одиннадцать часов после захвата заложников и убийства первых спортсменов! В конце концов, даже на олимпийских играх в Лондоне в 2012 году Международный олимпийский комитет отказался почтить память убитых спортсменов минутой молчания – ведь это могло обидеть спонсоров МОК из арабских стран.
И, конечно, не в том, что террористы убивали евреев, – в этом как раз нет ничего необычного. И тогда, и сегодня каждый человек с именем Хаим или Моше перемещаются по миру, прекрасно помня о том, что являются самой притягательной и заманчивой целью для тысяч негодяев, имеющих своей целью лишь одно – убить как можно больше евреев.
Наиболее интересной частью самого захвата заложников был и остается невероятный, фантастический провал немецкой полиции при штурме вертолетов с заложниками. Дело в том, что из олимпийской деревни на аэродром Фюрстенфельбрюк под Мюнхеном, где террористов ждал «Боинг-727», террористов и заложников доставили на двух вертолетах. Именно на аэродроме должно было – по замыслу немецкой полиции – произойти освобождение заложников. Однако немцы были настолько шокированы происшедшим и не готовы к случившемуся (упомянем хотя бы то, что в отчаянии себя в заложники предлагал даже министр внутренних дел страны Ханс-Дитрих Геншер), что не смогли подготовить никакого работающего плана спасения заложников.
По первоначальному плану, тяжело вооруженных террористов должна была обезоружить и обезвредить группа самых обычных патрульных полицейских, переодетая пилотами и посаженная в самолет, предоставляемый террористам. Полицейские, которым предлагалось разоружить банду из восьми террористов, вооруженных автоматическим оружием, имели только табельные пистолеты. К счастью для полицейских, они смогли найти в себе силы отказаться от самоубийственной акции – иначе бы число погибших при штурме оказалось выше ровно на количество полицейских в их группе.
В качестве запасного плана был предложен вариант со снайперами, которые должны были отстрелить террористов – и спасти израильтян. Однако позорные провалы продолжились и тут. Число снайперов на аэродроме почему-то было ограничено пятью. Полиция полагала, что террористов всего пять, и выделила по снайперу на одного террориста. Представить себе, что террористов больше (или хотя бы выделить снайперов с запасом) полиция не догадалась. Несмотря на то, что операция по освобождению заложников проходила поздней ночью – в половине одиннадцатого – у снайперов не было приборов ночного видения. Снайперы также не имели раций и не могли координировать огонь ни между собой, ни с руководством операции. В итоге огнем снайперов был нейтрализован лишь один террорист.
Еще хуже – один из пяти снайперов был размещен прямо на взлетном поле, за невысокой временной хлипкой стеночкой. По замыслу руководства операции, вертолеты с террористами и заложниками должны были приземлиться прямо перед диспетчерской башней и встать бортами (и люками) к башне. Таким образом, снайперы (включая лежащего на полосе) получали идеальную возможность для стрельбы.
Посадка вертолетов, однако, была осуществлена иначе – и в итоге лежавший на полосе снайпер сам угодил в сектор обстрела своих коллег. Чтобы не привлечь к себе внимание террористов, все два часа перестрелки он не вел огня, и застрелил лишь случайно побежавшего к нему террориста – однако тут же был идентифицирован сбитыми с толку полицейскими как террорист, попал под массированный обстрел мюнхенской полиции и был тяжело ранен. Вместе со снайпером был тяжело ранен также и пилот вертолета, пытавшийся найти убежище на снайперской позиции.
Полиция аэропорта также не получила и бронеавтомобили. Хотя именно бронетехника могла бы сыграть решающую роль в двухчасовой перестрелке с террористами, вооруженными стрелковым оружием, броневики были отправлены в аэропорт лишь после начала перестрелки, без полицейского эскорта с сиренами, были вынуждены пробираться через город по пробкам, и прибыли на место лишь с часовым опозданием, когда все было уже кончено.
Об уровне информационного взаимодействия властей говорит хотя бы тот факт, что в полночь пресс-секретарь немецкого правительства Конрад Алерс заявил немецкому телевидению, что «операция прошла удачно и успешно», и все заложники освобождены. Между тем, стрельба на аэродроме завершилась только в 1:32 ночи следующего дня. Все заложники были в ходе операции убиты террористами. Погиб один находившийся на диспетчерской вышке немецкий полицейский. Трое арестованных террористов были обменены спустя несколько недель на двенадцать пассажиров и пилотов захваченного самолета авиакомпании Lufthansa. Израиль начал операцию «Гнев божий» (иногда ошибочно называемую «Меч Гедеона») по поиску и уничтожению заказчиков и исполнителей теракта.
