Если говорить коротко, мы попросту разучиваемся одинаково видеть мир и решаем в нем принципиально разные задачи – в таких условиях важные и, как казалось, когда-то объединяющие нас принципиальные ценностные символы начинают служить главными точками расхождения. Примерно так в мире зарождаются схизмы.
Аушвитц действительно очень важный символ, поэтому стоит попробовать понять, что же все-таки случилось накануне 70-й годовщины его освобождения войсками Красной армии. Прежде всего, неверно говорить о том, что «российского президента не пригласили». Если быть точным, то официальных приглашений мероприятие в этом году не предусматривало, так как формально проводится не на государственном уровне.
Его организатором выступает музей концлагеря Аушвитц-Биркенау, который рассылал лишь уведомления внешнеполитическим ведомствам стран ЕС и государств, учредивших Фонд Аушвитца-Биркенау (в их число входит Россия), о проводимом мероприятии с вопросом о составе делегации.
Стоит отметить, в частности, что на момент написания данной статьи с участием в церемонии до сих пор не определились США и Израиль. То есть теоретически возможна (хотя фактически невероятна) ситуация, что эти страны, без представителей которых также довольно сложно представить полноценное отмечание подобного события, также не будут в нем участвовать.
Россию, как уже известно, будет представлять на церемонии посол в Республике Польша – то есть выбран, кажется, минимальный из возможных уровней присутствия. Иными словами, Россия обозначило свое явное неудовольствие, но, разумеется, не стала устраняться от мероприятия вовсе.
Вопрос, разумеется, заключается в том, что именно отмечается в Аушвитце. Строго говоря, освобождение лагеря – один из дней памяти жертв Холокоста. И хотя освобожденных невозможно представить без освободителей, то, разумеется, каждый, в зависимости от своих целей и представлений, может расставить разные смысловые акценты при воспоминании об этом дне.
Но все же день освобождения концлагеря Биркенау символически означает остановку «Фабрики смерти», то есть закрытие одной из наиболее мрачных и бесчеловечных страниц в истории XX века.
Для России, безусловно, важно (и составляет один из поводов для гордости), что лагерь был освобожден ценой усилий и жертв советских солдат. Важно это, впрочем, оказывается, не только для России – в конце концов, споры об идентичности тоталитарных режимов Сталина и Гитлера часто заканчиваются на вопросе о том, кто открывал и кто закрывал лагеря уничтожения в Европе.
Благодарность солдатам Красной Армии, освободившим лагерь, кажется, была непременным элементом любых поминальных мероприятий, связанных с его освобождением. Довольно сложно представить, чтобы эти слова не прозвучали и в этот раз. Как личный свидетель могу вспомнить, что на церемонии 65-летия освобождения Аушвитца, в которой мне пришлось участвовать в качестве журналиста, о благодарности красноармейцам говорил в своей речи президент Польши Лех Качиньский (уж точно не замеченный в симпатиях к российскому руководству).
О необходимости отдать долг памяти и благодарности солдатам и офицерам Красной Армии, погибшим в освобождении мира от фашизма, тогда говорил и глава Европарламента Ежи Бузек (оговаривая, что, к сожалению, победа над общим врагом не принесла освобождения всем народам Европы).
Помню, что на следующий день в «Комсомольской Правде» появилась статья с упоминанием неблагодарного Бузека (которого назвали главой ПАСЕ) и замечательной ошибкой: в своей речи Бузек приносил извинения за польскую антисемитскую кампанию 1968-го года, а корреспондент недоуменно спрашивал, с чего это поляк еще поминает России вторжение в Чехословакию. Тогда я запомнил имя и фамилию: Дмитрий Стешин.
Так или иначе, как бы ни были сложны текущие отношения России с Европой или с отдельными ее странами, Аушвитц мог оставаться и оставался общей смысловой точкой. Это место было (и есть) родом определенной святыни, где, несмотря на некоторые расхождения, все же вспоминалась общая трагедия, а также избавление и избавители от этой трагедии.
Однако любая такая общность покоится на определенных константах. Такими константами была мирная Европа или, во всяком случае, отсутствие между странами, имеющими непосредственное отношение ко Второй мировой войне и освобождению Аушвитца, серьезных разногласий по вопросам войны и мира. Однако теперь, благодаря крымскому вопросу и событиям на Донбассе (там, где журналист Дмитрий Стешин в полной мере раскрыл свои способности), эти разногласия проявились в полной мере. Что изначально и создало всю сложную ситуацию вокруг формата мероприятий и участия в нем России.
Собственно, Польша, как принимающая сторона, оказалась в крайне непростой ситуации именно потому, что Аушвитц остается общей святыней, но при этом при общем официальном отношении к главе России в Европе, а также с учетом ожидаемого участия в мероприятиях президента Украины и многих европейских лидеров – любой обмен речами превратил бы мероприятие в место искрящегося конфликта, в котором из шкафов бы повыпадали многие старые и новые скелеты.
При этом действительно не приглашать Россию (то есть Путина, как возможного главу делегации) было абсолютно недопустимым шагом (как, разумеется, и отмена мероприятия). Выход в этом случае был найден неоднозначный.
Прежде всего, как упоминалось, организатором церемонии решено было целиком и полностью сделать музей концлагеря (так польское руководство заранее умывало руки в случае появления у тех или иных общественных групп претензий, что на церемонию приехал не тот, кого бы они хотели тут видеть).
Кроме того, сам музей принял решение, что на церемонии этого года принципиально не будет предоставляться слово государственным деятелям (говорить должны будут оставшиеся в живых бывшие узники). Таким образом, юбилей освобождения не должен был стать местом для политических заявлений (впрочем, никто особенно не скрывал, что решение было принято, главным образом для того, чтобы не давать слово президенту России).
Собственно говоря, годовщина освобождения превращалась (и, кажется, превратилась) в мероприятие без громких слов. Точнее слова должны были произнести немногочисленные свидетели тяжелой истории – современность же развела участников по сторонам настолько и по столь важному поводу, что говорить об этом в ограде лагеря смерти оказывается неудобным.
Это само по себе могло стать символом, хотя и не очень приятным.
Как мы знаем, глава Российского государства отказался участвовать в церемонии на предложенных условиях. Как можно предположить, лагерь был ему необходим, прежде всего, как важная символическая трибуна – место, где президент мог с особенным основанием говорить от имени Победителей и Освободителей Европы.
О том, насколько это представляется для него важным, можно судить не только на основании умозаключений. Дело в том, что день памяти жертв Холокоста и годовщину освобождения Аушвитца Путин, вполне возможно, встретит не в Москве, а в Праге. Там (а также на территории концлагеря Терезиенштадт) в эти же дни должно пройти фактически альтернативное отмечание освобождения Аушвитц, организуемое занимающим пророссийскую позицию президентом Европейского еврейского конгресса Вячеславом Кантором.
Президент Чехии Милош Земан, симпатизирующий Владимиру Путину и последнее время проводящий по ряду вопросов политику сближения с Москвой, официально направил российскому президенту приглашение принять участие в этих мероприятиях. Стоит сказать, что пражское мероприятие уже вызвало различные проявления недовольства. Речь идет не только о позиции Польши (по сведениям «Газеты Выборчей» премьер-министр Польши Ева Копач прямо высказала свое разочарование в связи с проведением параллельного мероприятия в телефонном разговоре с чешским коллегой Богуславом Субботкой).
Участие Путина в отмечании освобождения Аушвитца в Праге вызвало раскол и в чешской еврейской общине. Так одно из главных еврейских объединений страны - Федерация еврейских общин Чехии выступила с официальным протестом против участия президента России в проводимых мероприятиях.
Надежду на то, что Путин не приедет в Прагу, высказал также и главный раввин Чехии Кароль Сидон. Таким образом, мероприятие памяти жертв Холокоста (которое отмечается в день освобождение Аушвитца), в случае приезда Владимира Путина, пройдет в Чехии в обстановке протестов со стороны еврейского сообщества.
Возможно, там, в старинном городе в центре Европы, глава российского государства получит возможность сказать то, что считает нужным в связи с освобождением Красной Армией самого крупного немецкого концлагеря. Фактически это станет дополнительным признаком того, как официальные Россия и Европа расходятся в оценках прошлого и современности. Как с этим уже связаны многочисленные неудобные ситуации. Как при этом Россия не «уходит» из Европы, а играет на имеющихся там линиях раскола. Это не самая приятная для всех картина. Ну, такие уж времена.
Еще больше интересного в нашем канале Яндекс.Дзен. Подпишитесь!
- #Владимир Путин
- #Вторая мировая война
- #Германия
- #Европа
- #история
- #национальность
- #национальный вопрос
- #нацисты
- #политика
- #Польша
- #Прага
- #Россия
- #Чехия
- #юбилей
