Мы-то думали, почему же Германия держится за евро. Может, потому, что немецкая экономика завязана на экспорт, и благодаря евро немецкие компании вывозят из страны на триллион евро товаров ежегодно? Может, потому, что в рамках евро Германия занимает на рынке деньги под 0,07% годовых, и дает их дальше своим банкам, чтобы те раздали кредиты на европейском рынке и зафиксировали прибыль? Или еще по каким-то причинам? Оказывается, мы ошибались. Немцы держатся за евро из-за Холокоста.
На этой неделе мы узнали, что немцы «движимы этим очень немецким рефлексом, согласно которому покаяние за Холокост и мировую войну будет лишь тогда исполнено до конца, когда все наши сбережения, все наши деньги, будут вложены в европейские руки». Эту фразу написал в своей книге «Нам не нужно евро» самый скандальный немецкий автор Тило Саррацин. Вот как, а мы и не знали.
Собственно, сначала надо пояснить, кто такой Тило Саррацин. В России этого невысокого усатого мужчину с плохой дикцией и монотонным голосом знают плохо, а в Германии он настоящая звезда. Два года назад Тило Саррацин – тогда член совета директоров немецкого бундесбанка (центробанк Германии) ‒ издал свою первую книгу: «Германия самоликвидируется. Как мы ставим на кон свою страну» (совсем недавно эта книга была издана на русском языке под названием «Германия: самоликвидация» и с ужасным предисловием Альфреда Коха).
Краткое содержание книги: немецкая социальная система разрушает Германию, так как умные немцы не рожают детей, а глупые безработные немцы сидят дома и рожают, причем за счет работающих умных. Мусульманские мигранты тоже не работают и активно рожают, причем тоже глупых детей, потому что мусульманские мигранты биологически глупые, а от глупых рождаются только глупые. Поскольку же умные не рожают (см. изначальный тезис), нация глупеет и вскоре погибнет. Если раньше не погибнет под гнетом террористов, в которых перерождаются глупые мигранты.
Вообще, когда человек по фамилии Саррацин начинает проповедовать защиту матушки-Европы от орд восточных мигрантов – это уже интересно. Издание книги стало скандалом. Скандально в нем было все: и то, что книгу издает чиновник (на момент издания Саррацин являлся членом совета директоров бундесбанка), и то, что подобную книгу написал член социал-демократической партии; и то, что в книге долго и нудно выяснялось, являются ли еврейские мигранты носителями вредных для Германии генов или полезных (Саррацин великодушно приходил к выводу, что еврейские гены полезные, в отличие от вредных мусульманских генов).
Теперь представьте себе этот скандал в живой обстановке: маленьком зале пресс-конференции несколько сотен журналистов обступают автора, десятки фотографов несколько минут подряд волнами накатывают на Саррацина, комната наполнена непрекращающимся даже не шелестинием, а гудением затворов (я нигде больше не слышал такого фонового гудения, больше похожего на гудение пчелиного роя), ‒ а посредине этого скандала отрешенно стоит бубнящий маленький человек в круглых очках, повторяющий фразы вроде: «статистически подтверждено, что до 80% интеллекта наследуется. Таким образом, мы говорим о биологическом феномене, имеющем социальные последствия. Например, на странице 348 я пишу…»
Неудивительно, в общем, что книга Сарацина была допечатана двенадцать раз и продана суммарным тиражом более 1,5 млн экземпляров ‒ это самый большой тираж нехудожественной книги, издававшейся в Германии после войны. А если копать глубже в историю – то у «Майн кампф», конечно, и у «Капитала» тиражи были побольше, но их активно издавали нацистская Германия и ГДР, и учитывать их в соревновании тиражей с частной книгой Саррацина было бы несправедливо.
В общем, два года назад Саррацину удалось нащупать самую болезненную точку на теле немецкого общества, вложить в нее шариковую ручку и, монотонно бормоча, крутить ее там до тех пор, пока немцы не сделали его книгу рекордсменом продаж. Надо сказать, что до этого Саррацин активно проверял, на какие именно раздражители немцы реагируют наиболее живо. Так, за год до выхода книги, будучи министром финансов федеральной земли Берлин, Саррацин заявил, что, мол, если беднякам холодно дома, то пусть они надевают два свитера, а душ можно принимать и под холодной водой ‒ так здоровее и бодрее. Тогда же он заявил, что 70% берлинских турок и 90% берлинских арабов только и делают, что «плодят новых маленьких девочек в платочках» за счет государственных социальных субсидий. Лексика вполне однозначная, легко считываемая немцами.
И вот теперь Тило Саррацин издал новую книгу, на очередную злободневную тему, волнующую немцев. Нужно ли немцам евро, зачем оно было введено и куда приведет Европу. Как и в случае с самоликвидирующейся Германией, Саррацин всячески пытается представить дело так, будто его книга ‒ это сухое и объективное научное исследование. Мол, смотрите ‒ тут же одна статистика, ничего личного.
Разумеется, это не так. Книга Сарацина ‒ это хладнокровно продуманная провокация, с тонко рассчитанным медиаэффектом. Точно так же, как Саррацин совершенно сознательно вставлял в свою первую книгу пассажи о генетической (не)полноценности евреев и турок, сейчас он вставляет в свою книгу про евро скандальные тезисы о Холокосте и «немецкой вине», которая, якобы, заставляет наивных и доверчивых немцев отдавать европейским южанам все свое имущество, скопленное непосильным трудом. Ничем иным, кроме как желанием создать медиакартинку скандала вокруг книги, эти фразы объяснить невозможно.
Методологические ошибки и натяжки в новой книге Саррацина скучны и ничем не отличаются от методологических ошибок и натяжек в его предыдущей книге. Два года назад Саррацин препарировал группы мигрантов из мусульманских стран, чтобы получить убедительные цифры статистики, якобы подтверждающей низкий образовательный уровень подобных мигрантов.
Таким образом, все мигранты из Турции и Израиля (включая атеистов и христиан) становились в статистике Саррацина мусульманами, а тот факт, что мусульмане-алевиты из Турции имеют более высокое образование, чем христиане из Турции, вообще игнорировался, как разрушающий стройную теорию. Сегодня Саррацин препарирует статистику немецкого экспорта: так, тот факт, что за последние десять лет доля немецкого экспорта в Европу по сравнению с долей немецкого экспорта за пределы Европы сократилась, интерпретируется Саррацином как пагубное влияние евро. В то время как этот факт лишь отражает фантастический рост покупательной способности Китая.
«Саррацин пишет эту вопиющую к небесам чушь либо по убеждению, либо по тонкому расчету», ‒ охарактеризовал книгу Саррацина министр финансов Германии Вольфганг Шойбле. С министром можно только согласиться. Тезисы Саррацина отлично годятся для застольной дискуссии в баварском кабаке, где за дубовым столом собираются завсегдатаи, готовые припечатать любого политика и за литровой кружкой предложить десять простых решений по спасению Европы и мира.
Но то, что хорошо для баварской пивной, не подходит для книги, претендующей на научность. Например, по мнению автора, война в Чечне должна доказывать, что единое валютное пространство не является гарантией от гражданской войны (а значит, не надо держаться за евро). Каким образом опыт войны в Чечне можно применить к долговому кризису Греции, Саррацин не объясняет (в конце концов, внутригосударственные конфликты всегда проходят внутри одной валютной зоны), но читателю это и не нужно понимать.
Саррацин вообще не дискутирует, он проповедует. Именно поэтому война в Югославии служит у Саррацина примером того, что «единое валютное пространство» (sic!) не спасает от войны, а в соседнем абзаце мирное разделение Чехословакии на две валютные зоны должно иллюстрировать тезис о том, что в разделении валют нет ничего страшного.
То, что на территории бывшей Югославии с самого начала 1990-х вводились в обращение самые разные валюты ‒ от динаров Сербской Крайны до хорватских динаров ‒ Саррацина не волнует. Как не волнует его и то, что одним из пунктов Дейтонских соглашений, положивших конец трехлетней войне в Боснии, было упразднение трех валют: хорватской куны, динара Боснии и Герцеговины, а также динара Республики Сербской ‒ и введение единой валюты, конвертируемой марки. Такие мелочи Саррацина не волнуют: если реальность противоречит теории, тем хуже для реальности.
Разобравшись с югославской войной и даже с войной в Южной Осетии (поскольку данный конфликт не был вызван валютными вопросами, по Саррацину он служит доказательством того, что отказаться от евро можно без проблем ‒ ведь конфликты вызываются не валютой!), Саррацин точно так же походя разбирается и с другими темами.
Вполне логичный тезис «расширение зоны евро в том виде, в котором оно было, было неидеальным и содержало в себе ошибки» Саррацин с помощью нужных акцентов легко превращает в тезис «евро не нужно нам вообще». Параллельно Саррацин пинает политиков, якобы преследующих идеологические «и замещающие религию» цели создания Соединенных Штатов Европы (что, конечно, не отвечает интересам простых честных немцев) ‒ еще один тезис, который наверняка вызовет положительную реакцию у значительной части населения, но вряд ли может считаться справедливым.
Политики, действительно, ценят единую Европу более сознательно, нежели простые избиратели ‒ но именно благодаря тому, что политики ценят Европу, простой немецкий избиратель может отдыхать на Майорке, покупать греческую фету и получать за два дня доставку товара из интернет-магазина со склада в Голландии, не отстегивая, заметим, при этом 10% ВВП на строительство линии Зигфрида для обороны от нападения Франции и на удвоение производства танков для нейтрализации Польши. Избиратель просто не задумывается о том, как это функционирует ‒ за шестьдесят лет мира и двадцать лет единой Германии и единой Европы он так привык к тому, что мир и открытость естественны, что не прочь поворчать на зажравшихся идеологов единой Европы.
Впрочем, несмотря на «вопиющие к небесам» натяжки и манипуляции, книга Саррацина наверняка станет очередным немецким бестселлером. Ведь, если в исследовательской сфере к Саррацину можно предъявить массу претензий, маркетолог он просто прирожденный. Именно поэтому новая скандальная книга будет отлично продаваться.
Сколько желчи. Забавно.