Собственно, полтора века общей истории – это даже многовато. На деле многие регионы Германии по-настоящему вошли в единую страну куда позже. Например, Бавария (та самая, над которой политики прямо сейчас не прочь пошутить, а может и не пошутить, на тему отделения региона от Германии, о чем писалEUROMAG), несмотря на формальную принадлежность к кайзеровской империи, долгие десятилетия сохраняла атрибуты независимого государства – собственную почту и армию. Вплоть до 1916 года баварская армия участвовала в Первой мировой войне самостоятельно, хотя и согласовывала свои действия с имперским генеральным штабом. А в 1918 году, разумеется, провозгласила независимость и создала новую Баварскую республику.
Да что там! Одно разделение Германии на Западную и Восточную закончилось всего-навсего двадцать один год назад, и до сих пор восточных немцев порой презрительно называют «осси». «Как определить осси? Ну, во-первых, он наверняка назовет пластмассу не Kunststoff, а Plaster – так было принято в ГДР. Есть и еще отличия – например, жареный цыпленок у него будет не Hänchen, а Broiler – так называли их в СССР, а оттуда слово перешло в ГДР», – делился со мной своими наблюдениями знакомый западный немец.
Впрочем, язык и говор – это отличные способы определить, кто есть кто, не только применительно к восточным и западным немцам. Языковые различия между разными регионами в современной Германии настолько сильны, что до сих пор немец, например, из Гамбурга ни за что не поймет обычный бытовой разговор двух баварцев. Причем не поймет – это именно не поймет совершенно. Один мой знакомый из Кельна признавался, что ехал как-то полчаса в поезде с баварскими пенсионерами, и не понял ни слова из их неторопливой беседы – неясно было даже о чем они говорят: о свадьбе внуков или о проведенных выходных. Баварским таксистам, кажется, доставляет удовольствие переходить в ходе поездки на местный диалект – и смотреть на реакцию обалдевшего клиента.
Языковыми отличиями хвастается не только Бавария. Северонемецкий язык «платт» – такой же непонятный для жителей других регионов. Иногда границы проходят прямо по семье – так, одна моя знакомая признавалась, что не понимает свою родную бабушку, когда та говорит на платте, – ведь девочка выросла с родителями в Саксонии.
В некоторых регионах различия выговоров проходят по городам – и тут, хотя вся речь полностью понятна, дело в оттенках выговора слов. Кельнец сразу узнает, когда говорит с жителем Дортмунда, а тот, в свою очередь, ни за что не спутает дюссельдорфца с бохумцем. Для иностранца эти отличия будут казаться исчезающими, но настоящий немец их сразу чувствует – и гордится своим собственным, уникальным региональным выговором.
Именно гордость за свой регион и является главной движущей силой, консервирующей особенности той или иной местности. А как может быть иначе? Жизнь немца плотно связана именно с родным регионом. На водительских правах немца красуется штампик мэра города, выдававшего права – изображение мэрской же печати заверяет и номерные знаки автомобиля. Основная немецкая полиция – региональная, имеющая свою собственную униформу в каждом регионе. Например, черная форма в Баварии или Гамбурге, и зелено-коричневая – в Гессене. Федеральная полиция – это совершенно особая структура, охраняющая органы федеральной власти и объекты инфраструктуры.
В Германии нет федерального закона о СМИ, а есть масса местных законов. Обучение в школах регулируется местными законами – вплоть до того, что в разных регионах разные школьные программы и разные типы школ! Учитель из одного региона лишь с трудом может работать в другом, а родителям не стоит переезжать в другой регион в год, когда ребенок заканчивает школу – даже отличник не сможет хорошо сдать выпускные экзамены, если попадет в ситуацию с новой программой и новыми требованиями.
Что говорить о национальной кухне! В каждом регионе Германии она разная. На западе Германии отлично растет виноград, и здесь делают прекрасное вино, а в Баварии хотя виноградники тоже есть, предпочтение отдается пиву. Пиво доминирует также на севере и востоке страны, а вот в юго-западном регионе Баден-Вюртемберг, созданном оккупационными американскими властями на основе ранее не имевших ничего общего Бадена и Вюртемберга, баденцы скорее умрут, чем согласятся пить вюртембергское вино, а вюртембержцы платят им взаимностью.
Точно так же обстоит дело и с едой – популярные за рубежом Германии «немецкие колбаски» на самом деле не существуют – вместо безликих «немецких» колбасок каждый крупный регион и, порой, даже город может похвастаться собственными колбасками, отличающимися от соседних и размером, и ингредиентами, и способом приготовления, и даже предписанным традицией временем поедания! (Так, мюнхенские белые сосиски традиция предписывает употреблять не позднее 14 часов дня).
Серьезно отличается и архитектура немецких городов, расположенных в разных регионах. В то время как города Рейна застроены соборами, сложенными из розового песчаника, северные города хвастаются неоштукатуренными кирпичными стенами домов и церквей. Кстати, специально для таких зданий в Гамбурге, славном своими темно-кирпичными стенами домов, разработали специальную технологию капремонта зданий с целью улучшить энергетическую эффективность помещений – ведь все прежние технологии требовали штукатурить здания, а это полностью убило бы облик города.
Так что неудивительно, что, когда немец думает о своей родине, в первую очередь он вспоминает свой регион, и только потом думает о федеральном центре. Ведь даже берлинцы воспринимают себя не как жители федеральной столицы – а как жители города, славного своеобразным грубым чувством юмора, употреблением пива с зеленым сладким сиропом и пережившего трагическое разделение стеной. Что же говорить о других регионах, расположенных дальше от федерального центра. Там, где вместо Guten Tag говорят Grüß Gott (Бавария) или Moin-moin (Гамбург) – жизнь идет иначе, и самоидентификация построена по-другому.
