На греческом острове Скопилос нам дали столик в ресторане прямо у бассейна, в котором плавала цветная морская живность. Мы стали ужинать, когда на бортике перед нами появились длинные шевелящиеся усы. Я заглянула в воду: лобстер косил на меня внимательным глазом и просительно перебирал клешнями.
– По-моему, он хочет жрать! – сказала я. Лобстер радостно закивал усами. Чем-то напомнил он мне самих греков. Они тоже хотят хорошо есть, но из всех видов работ выбирают хождение по мукам с протянутой рукой.
Я взяла с тарелки кусочек тунца и положила в воду, чувствуя себя практически главой Евросоюза. Благородный лобстер с неопрятной торопливостью нищего стал запихивать куски в рот всеми десятью лапами. Налетели рыбы, попытались отнять. Здесь в море тоже, если видят, что кого-то кормят, тут же бросают сами добывать еду и начинают клянчить. Но наш парень уверенно отбивался. Отогнав нахалок, снова развернулся и жалостливо замахал конечностями: еще!
Тут я увидела, что к нему подтянулись два лобстера: до этого они скорбно ползли вдоль всей кромки бассейна с протянутой клешней, но увидев, что товарищ обнаружил-таки слабое звено, рванули к нам. Я вспомнила, сколько категорий граждан в Греции претендует на высокие социальные пособия, пенсии, о которых и в более-то благополучных странах многие только мечтают, и вздохнула.
– Да что ж это, совсем здесь рыбу не кормят! – возмутился муж. А три веселых попрошайки, увидев, что я отвлеклась, высунулись из воды уже по пояс, и разухабисто размахивая клешнями, весело протанцевали – сначала в одну сторону бортика, потом так же дружно – в другую. Пришлось дать еще рыбы.
На следующий вечер троица профессиональных нищих лобстеров караулила нас на дне, прямо под нашим столиком. Как только мы уселись, они тут же выскочили почти с криками «чавелла!» и понеслись в своем танце.
Ели они уже не так суматошно, а с чувством. На третий день ровно в восемь вечера вся гоп-компания нахально расселась прямо на краю бассейна и смотрела на нас требовательно, без всяких танцев. Хватит, наунижались! Я поняла, что и морские гады очень быстро превращают вашу добровольную помощь в вашу же суровую обязанность, которую только попробуй нарушь! Мне показалось, или эти хитрецы прятали в клешнях плакаты: «Требуем увеличить рыбные пособия?!»
Но муж всерьез стал сочувствовать тяжелой доле ракообразных, коих нужда выгнала на бортик. И тут же стал кидать им жирные рыбные куски. За неделю мы так привыкли к этой троице, что как-то, когда один подзадержался в пути, искренно разволновались: не случилось ли чего?
Глядя на нас, живность стали тихонько подкармливать и другие отдыхающие. Так что жизнь в бассейне потихоньку наладилась. А в субботу к нам подошел официант.
– У нас сегодня лобстерная вечеринка! – радостно сообщил он. – Вы записываетесь? Мозги на жаре плавятся так, что я сначала честно не поняла: они устраивают вечеринку для лобстеров?
– Всего 100 евро, и вы сможете есть отличных лобстеров на гриле! – неправильно истолковал официант мою заминку.
– Как – есть? – оторопела я. – Они же разумные существа! Официант посмотрел на меня с жалостью, а на мужа – с сочувствием. Да, некоторые благородные мужики возят сюда и больных на всю голову жен...
– А наших... Вот этих... Их что, тоже?! – промямлила я.
– Да нет, эти тут живут! – смилостивился официант. – Так что, вы идете? Мы с мужем переглянулись. До приезда мы как раз собирались ударить здесь по лобстерам – уж больно хороши! Предложение было выгодное. Но...
– Нет! – со вздохом сказал муж. – У нас на них аллергия!
Я посмотрела на притихшую троицу у бассейна и подумала, что один любимый деликатес я из своего меню вычеркнула. Лично я пока не готова обедать теми, кого приручила. Но законы круговорота пищи в природе, который, кажется, распространяется и на страны, еще никто не отменял. Если кто-то тебя хорошо кормит, значит, хочет съесть...
