Подобная ситуация складывается со всякого рода фанатичными группами, каждый раз заявляющими об оскорблении своих религиозных чувств, как только реальность вдруг начнёт расходиться с их представлениями о мире. Кучу примеров этому мы можем найти в современной России с радикальными православными, не меньше их и в просвещённой Европе с мусульманами.
Мы с женой уже четыре года благополучно живём на границе мусульманского района Кёльна. Это не какой-то спальный район на окраине города. От нашего дома до Кёльнского собора полчаса пешком или пять минут на городской электричке, за углом - крупнейший в городе шоппинг-мол. Правда, к нему ведёт длинная арабская улица с соответствующим ассортиментом вывесок арабской вязью: чайханы, парикмахерские, продуктовые лавки… Посетители в арабских кафтанах, хиджабах, халатах, смешных коротких штанишках или с окладистыми бородами дополняют картину.
Дом, в котором мы живём, тоже является ярким примером мультикультурализма на практике: в нём живут немцы, китайцы, русские, поляки, марокканцы. Никто никому не докучает, даже живущая над нами гомосексуальная парочка никак не выделяется на этом фоне.
Конечно, время от времени случаются какие-нибудь конфликты — то появятся студентки-немки, оставляющие пакеты с мусором у своей двери на радость проходящим мимо или кто-то слишком усердно и без оглядки на соседей начнёт разучивать классические пассажи на пианино. Тут информационная доска в подъезде наполняется жалобами в весёлых формулировках, и инцидент, как правило, исчерпывается.
Была, правда, одна история с соседом, очевидно страдавшим синдромом Плюшкина. Так как балкон его тоже был завален вещами, а стоявший на торце диван не давал открыть балконную дверь, проветривал он свою квартиру исключительно в подъезд, чем отравлял воздух на всей лестничной клетке. Пришлось просить этого довольно приветливого араба с надписью «Хачи» (Haci) на звонке больше не оставлять надолго дверь открытой. Он с вежливой улыбкой поудивлялся моим претензиям, но через пару месяцев неожиданно съехал, а владелец квартиры потом долго её ремонтировал.
Примерно также работает мультикультурализм на уровне всей страны. Германия, не способная восполнять естественную потерю населения рождаемостью, вынуждена принимать иммигрантов, чтобы не терять своей экономической мощи. И, несмотря на расхожее мнение, что иммигранты приезжают сюда, чтобы сесть на социальное пособие, статистика говорит об обратном: приезжие приносят в казну больше, чем оттуда получают.
В 80-миллионной Германии в данный момент живёт более 16 миллионов иммигрантов, представляющих 190 национальностей. И вопреки словам Меркель, произнесённым ещё в 2010-м, о том, что «подход к мультикультурализму провалился», иммигранты являются приобретением для нашей страны, а не балластом. Когда же Меркель говорит об «абсолютном провале» мультикультурализма, слышится прежде всего горечь от неудавшейся интеграции мусульман в наше общество.
Дело в том, что этой разочарованной речи Меркель предшествовала в 2008-м пламенная речь тогдашнего премьер-министра Турции Эрдогана в Кёльне. В ней он произнёс ключевую для провала интеграции мусульман в немецкое общество фразу: «Ассимиляция — преступление против человечности». Чуть позже Эрдоган потребовал от немецкого правительства создания в Германии школ на турецком языке, в которые Турция готова посылать своих учителей. Разумеется, за деньги немецких налогоплательщиков.
Надо сказать, что Кёльн для заявлений о преступности ассимиляции был выбран совсем не случайно. Здесь проживает самая большая турецкая диаспора в Евросоюзе (из миллиона жителей Кёльна около 65 000 приходятся на турок). Турки также представляют крупнейшее национальное меньшинство Германии (около трёх миллионов).
Разумеется, столь высокая концентрация турок в городе оставляет свои отпечатки на его облике. Речь не только о многочисленных турецких забегаловках — дёнерных (их во всей Европе полно), но и о строительстве огромной мечети в городе, славном, прежде всего, своим кафедральным собором.
Мечеть строится подконтрольной турецкому правительству организацией и призвана стать новой достопримечательностью Кёльна. Всё бы ничего (свобода вероисповедания должна являться неотъемлемой частью демократического общества, как и свобода от этого вероисповедания), если бы не знаменитое стихотворение, процитированное Эрдоганом в 1998-м перед своими сторонниками: «Демократия — это лишь поезд, с которого мы сойдём, как только достигнем цели. Мечети — наши казармы. Их минареты — наши штыки. Их купола — наши шлемы. Верующие — наши солдаты».
Тогда радикальный политик получил от светской Турции за эти литературные чтения десять месяцев тюрьмы и пожизненный запрет политической деятельности, что, собственно, не помешало ему чуть позже занять высшие посты в государстве. Накануне стало известно, что ставший теперь турецким президентом Эрдоган очевидно замешан в тайных поставках в Сирию оружия террористам «Аль-Каиды» (движение признано террористическим, запрещено в Российской Федерации). Да, это те самые исламисты, что взяли на себя ответственность не только за атаки 11-го сентября 2001-го в США, но и за расстрел редакции «Charlie Hebdo» в Париже несколько недель назад.
Немецкое правительство, к слову, в этом плане выглядит едва ли многим лучше, открыто поставляя оружие курдским пешмерга и обучая их военному делу. Недавно в немецкие СМИ просочилась информация о том, что предводители этих пешмерга убивали неугодных им журналистов. Такие вот борцы за свободу с немецким оружием.
В сорока километрах от Кёльна находится город Дюссельдорф, часто называемый «Токио на Рейне» из-за крупнейшей в Европе японской диаспоры, обосновавшейся там. Около 8 000 японцев проживает в 600-тысячном Дюссельдорфе. Это по большей части высококвалифицированные специалисты, прекрасно интегрированные в немецкое общество. Отпечаток японской культуры на внешнем виде города — стильные суши-бары и дизайнерские отели. С японцами (как и с азиатами вообще) у местного населения не возникает никаких проблем: они трудолюбивы, аккуратны, мирны и тихи.
Меня как немца также наполняет гордостью тот факт, что много молодых евреев приезжает в Германию, несмотря на наше ужасающее совместное прошлое, чтобы учиться и работать здесь. В подавляющем большинстве своём это также «работники умственного труда», которых так не хватает нашей стране. Тем больше моё негодование по поводу увеличивающихся год за годом антисемитских настроений в Европе за счёт радикальных представителей ислама. Всё больше атак, мотивированных религиозной ненавистью со стороны мусульман, заставляет евреев бежать из Европы.
Разумеется, будучи немцем, я должен особенно осторожно выбирать слова, говоря о «желательных и нежелательных» национальных или религиозных группах. В конце концов, самым действенным аргументом против любых немецких доводов неизменно являются сложенные под носом два пальца и «зига», мгновенно возвращающие немца к его позорному прошлому.
Хотя мои немецкие предки задолго до прихода нацистов к власти в Германии покинули по приглашению Екатерины Великой свою родину и обосновались в Российской империи, обогащая эти земли своими техническими и хозяйственными знаниями квалифицированных иммигрантов, и никакого отношения не имели к Гитлеру, я, принимая немецкое гражданство на правах потомка этих немцев, понимал, что вместе со всеми плюсами возлагаю на свои плечи и плечи своих будущих детей неизмеримую историческую вину и ответственность этого народа за чудовищные преступления отдельно взятых поколений.
Именно из-за этих преступлений всего немецкого народа родителей моей мамы лишили имущества и как скот угнали в Сибирь, где они только благодаря чуду не умерли от голода и холода. Именно из-за этих ужасных преступлений немецкого народа моя мама, родившаяся в Сибири, даже там находилась под наблюдением как неблагонадёжный элемент. Именно поэтому национальной идеей всех последующих поколений немцев стало стремление ни в коем случае не допустить повторения тех ужасных ошибок прошлого.
Такой ошибкой было бы чесать всех мусульман под одну гребёнку. В конце концов, жертвой теракта в редакции «Charlie Hebdo» стал в том числе и журналист-мусульманин, имевший, как и террористы, алжирское происхождение. Исламисты также застрелили полицейского-мусульманина, заплатившего жизнью за наши европейские ценности.
Продавец-мусульманин, работавший в тот злосчастный день в другом конце Парижа, когда ещё один террорист ворвался в кошерный супермаркет, спас несколько человек от пуль того исламиста. Сам факт, что мусульманин работал в иудейском магазине, говорит многое о мнимой непримиримости этих религий.
Поэтому неделя за неделей тысячи немцев выходят на демонстрации против набравшего в последние месяцы внушительные размеры народного движения PEGIDA (Патриотичные европейцы против исламизации Старого Света), а Кёльнский собор погружается во тьму, чтобы не освещать путь антиисламским демонстрантам. Настоятель собора объясняет своё решение отключать прожектора по случаю шествий PEGIDA в Кёльне именно этим нежеланием смешивать ислам и совершаемые от его имени преступления, отсылая всех к истории христианства с его Крестовыми походами и сожжением ведьм.
Тот факт, что даже католики способны признавать свои ошибки и учиться на них, не может не радовать. Но даже при всей симпатии к честности и непосредственности нового Папы Римского мне непонятно, как относиться к недавним заявлениям Франциска о том, что оскорблять чью-то религию — это де то же самое, что оскорблять его маму.
Если бы его маму оскорбили, то даже Франциск был бы готов дать обидчику в лицо. Вполне понятная и, пожалуй, здоровая реакция обычного человека. Если не вспоминать, что Папа Римский — не совсем обычный человек, а Иисус, чьим наместником по католической традиции Франциск является, под словами «подставь другую щёку», кажется, имел в виду нечто иное.
Дискуссия о том, что должно быть позволено богохульникам в современном светском государстве, увы, не нова. Все мы прекрасно помним пренеприятную историю с плясками «Pussy Riot» в Храме Христа Спасителя. Даже для такого критика православия, как я, было сразу очевидно, что этот «панк-молебен» — мерзость и чудовищная безвкусица, с искусством имеющее что-то общее лишь в пункте, причисляющем к искусству любую форму самовыражения вплоть до банального испражнения.
Однако реакция государства и РПЦ на эту провокацию была в высшей степени симптоматична. Режим продемонстрировал, насколько Церковь на самом деле отделена от государства, а Гундяев блестяще показал на живом примере знаменитое христианское всепрощение и любовь к ближнему.
У нас на Западе эта панк-троица моментально была канонизирована как Путинские великомученики, борцы за свободу и великие певицы, достойные повизжать что-то невнятное в микрофон на одной сцене с Мадонной и потусить на Берлинале. При этом реальный урон, нанесённый настоящей российской оппозиции таким олицетворением протестного движения, никто почему-то не брался оценить.
Для широкой российской аудитории же, которая в нормальном демократическом обществе должна быть целевой и для оппозиции, противники «кровавого Путинского режима» навсегда остались вот такими — бесноватыми идиотами без вкуса и уважения к чувствам других.
В Кёльне, кстати, прижизненной беатификации последователей Пусек почему-то не случилось. Экспортный вариант голосистых борцов за права женщин из Украины — FEMEN — некто 20-летняя Жозефина В. забралась в конце 2013-го года во время рождественского богослужения в Кёльнском соборе топлесс на алтарь. На голой девичьей груди большими чёрными буквами было написано «I AM GOD».
Присутствующие самоуверенность молодой дамы не оценили, согнали с алтаря и пинками препроводили в сопровождении охраны из собора. Кёльнский кардинал полил алтарь святой водой и продолжил праздничное богослужение, местная пресса полила Жозефину помоями за нарушение религиозного покоя богобоязненных прихожан и принялась дальше восхвалять отвагу «Pussy Riot» в отношении могущественного Путина, а кёльнский суд приговорил начинающую богиню к штрафу. 1 200 евро стоит в Германии несколько секунд побыть богом. Дать же этому богу оплеуху стоило 500 евро.
Столько пришлось заплатить мужчине, решившему проучить богиню рукоприкладством. На этом минута славы Жозефины закончилась. К великому разочарованию студентки её перформанс не побил рекорд одобрения предшествовавшей тому акции на Ганноверской ярмарке, где Жозефина в компании других феменских «секстремисток» успела развлечь молодым телом Владимира Путина. Российскому президенту столь тёплый приём тогда очевидно понравился. В этот раз публика в лучшем случае покрутила у виска. Что ж, трудно быть богом.
Слава Герострата пришла к карикатуристам датской «Jyllands-Posten» тоже не сразу. Между публикацией карикатур на пророка Мухаммеда и массовыми протестами в арабском мире прошло более четырёх месяцев. Пока до арабов дошло, что «что-то прогнило в Датском королевстве», пока выяснили, как выглядит датский флаг и сшили достаточно для демонстративного сожжения его экземпляров…
Но самой показательной реакцией на скандальные карикатуры мне показалось решение французской сети супермаркетов «Carrefour» отказаться в своих филиалах в Египте, Объединенных Арабских Эмиратах, Омане и Катаре от датских продуктов. Даже сделав это демонстративно, разместив специальные таблички, как вот эту в египетском филиале, со словами: «Дорогие Клиенты (прямо так, с большой буквы), мы выражаем солидарность с исламским и египетским сообществом. «Carrefour» не распространяет датские продукты».
Спустя несколько дней французская газета «France-Soir» из солидарности с датскими журналистами выходит с обложкой «Да, мы имеем право рисовать карикатуры на Бога!» и перепечатывает скандальные карикатуры на Мухаммеда. За ней следуют и другие европейские газеты.
Хочется думать, что инициаторы акции солидарности от «Carrefour» после этого убили себя об стену. Скандал с карикатурами тогда с трудом, но замяли, а тогдашний премьер-министр Дании, видимо, за стойкость был назначен генсеком НАТО. Но парадокс Гегеля, гласящий, что «история учит человека тому, что человек ничему не учится из истории», никто не отменял, и спустя десять лет история снова повторяется.
Гордые своей свободой европейцы снова дёргают спящую собаку за хвост и открыто провоцируют религиозных фанатиков, отлично понимая при этом, что от идиотов можно ожидать чего угодно. Снова горят церкви и культурные центры, гибнут люди, в Чечне в этот раз вместо Шамиля Басаева честь Пророка призывает защищать Рамзан Кадыров. В общем, те же яйца, но в профиль.
Стоит ли нашу хвалёную свободу выпячивать настолько, чтобы при этом гарантированно оскорблять кого-то? Крайне спорный вопрос. Я склонен по-иезуитски думать, что всё зависит от цели. Какую, например, цель преследовала «Charlie Hebdo», публикуя на своей обложке сцену гомосексуального совокупления Святой Троицы, я не знаю. Протест против осуждения гомосексуализма христианством? Или просто безвкусная провокация? Я склоняюсь, скорее, к последнему. Но в следующей моей колонке я постараюсь объяснить, почему я всё равно — Шарли.
Еще больше интересного в нашем канале Яндекс.Дзен. Подпишитесь!
- #FEMEN
- #Владимир Путин
- #война
- #Германия
- #Гитлер
- #Дания
- #иммиграция
- #ислам
- #история
- #конфликт
- #мигранты
- #национальность
- #национальный вопрос
- #Папа Римский
- #Париж
- #политика
- #религия
- #Россия
- #свобода
- #СМИ
- #теракт
- #терроризм
- #толерантность
- #Турция
- #Франция
- #церковь
