Одна знакомая долго набирала клиентов из бывших граждан РФ. Теперь у нее две-три группы женщин. И каждая обязательно рассказывает об изнасиловании (часто – не одном). Причем говорят как о чем-то неприятном, конечно, но не как о преступлении или худшем событии своей жизни.
И тут дело не в том, что в России – насилуют, а, например, в Германии – нет. Еще как. Вопрос в отношении. У русских – завидная толерантность к насилию, чего бы это не касалось – гражданских прав, женщин или детей. Здесь скорее удивятся, если ничего плохого не произойдет.
Вот у меня есть знакомая, умная и хорошая, современный вроде человек. Но ее реальность – немного искаженная. Это проявляется во всем, и в том числе – в отношении к насилию, которое с ней случалось. Два с половиной раза. Пережила так – «отряхнулась и пошла». С одной стороны – она сильный человек, я ее уважаю. Но есть такие вещи, которые надо отстрадать, чтобы понимать – это не случай из жизни вроде «сломала каблук», это то, что ты, как личность, должен отрицать всем своим существом.
Ну вот, например, моего знакомого почти ограбили. Всего-то покалечили замок. А у него было переживаний – на пару месяцев. И это правильное ощущение. Он вдруг осознал, что агрессивные незнакомцы пытались ворваться в его мир, и что это чудовищно – нарушение границ, преступление против собственности и приватности.
У слишком многих женщин нет такого, даже когда их насилуют в подворотне.
Другую подругу, тоже умную и тоже хорошую, пытались изнасиловать, когда ей было лет восемнадцать. Слава Богу, ей удалось вырваться и убежать. Прошло много лет, но она до сих пор вспоминает это с дурнотой, отвращением и ужасом. Потому что в ее мире нет места насилию, которое можно принять, как данность или как подлость судьбы.
Вопрос не в том, что в одной стране есть преступность, а в другой – ее меньше. Все дело в том, как общество на это реагирует. Насилие нельзя делить на взрослое и детское, на женское и мужское. Люди, которые одобряют физическое наказания детей, будут так же точно милосердны к изнасилованиям, грабежам, дракам. Здесь нет никакой разницы.
У таких людей нет уважения к себе, к своему телу, к духу, к дому, к себе как гражданину, к налогоплательщику и собственнику. Это все – части целого.
Для европейцев это звучит страшно. Психотерапевты с долгой практикой никогда в таком количестве не сталкивались с жертвами насилия – да еще и настолько равнодушными к тому, что с ними произошло.
Кроме прочего это эхо гендерного шовинизма, когда русская женщина секс, в принципе, воспринимает как агрессию, насилие. Секс – это не для нее, она всего лишь должна удовлетворить грубого мужика, который быстро и эгоистично делает свое дело.
Конечно, это не на поверхности, и многие женщины хотят секса и получают от него удовольствие, да и мужчины в массе не похожи на скот, но кто же будет спорить, что в России странные и болезненные отношения – почти норма?
Причем обычно схема такая, что мужчина – агрессор (выпивает, изменяет, диктует свои условия), а женщина – суетливая истеричка («пилит», скандалит, выясняет отношения). Это все косвенные проявления.
В России отношения складываются по принципу обреченности – сначала «надо», потом «куда деваться» или «я ему покажу!», «она у меня попляшет!». И вопрос не в том, что в Европе все настолько совершенны, что там не происходят бытовые ужасы или людям не бывает плохо друг с другом, а в том, что у нас общество совершенно не понимает, к чему ему надо стремиться.
Нет каких-то принципов, которые поддерживают человека, когда все идет не так, как хотелось бы. И вот поэтому генетическое эхо все еще звучит довольно громко и сообщает, что у мужчины такая власть над женщиной, что она черное всегда будет видеть серым или даже синим. Допускает насилие над собой как рутину. И смешно, когда люди искренне считают, что феминизм — это так же актуально, как феодализм. Здесь у нас – непаханое поле.
В нормальной среде русские женщины ярко ощущают это противоречие – между своим внутренним миром и окружающим их комфортом. Поэтому многие и хотят замуж за иностранца. Это уже не нелепая пост-советская мечта, а вполне четкое понимание, что у европейцев в основе другое отношение к женщине, что он и допустить не может вещей, которые у нас считаются обыденностью. И главное – уважение к женщине, такое же как к себе, как к личности, а не только чисто похотливое упоение от ног или груди.
Если взять русского и европейца одного уровня (образование, положение в обществе, возраст и достаток), то разница будет грандиозной. За редкими исключениями в пользу граждан РФ. Отношение к полу, к возрасту, к успеху и интеллекту женщины настолько разительное, что даже самые приличные русские будут смотреться дикарями. А дикарь – это агрессор. Круг замыкается.
Но это не только вина мужчин. Упорство, с которым женщина позволяет себя унижать, – оно достойно восхищения. Причем выйти за границы шаблона – это невероятно сложно для нее, так как она просто не видит границ. Эти границы для нее – за горизонтом, далеко далеко.
Наверное поэтому многие девушки, ставшие европейками, уже не понимают своих русских подруг. Проблемы выглядят либо слишком очевидными – и всего несколько слов правды провоцируют ссору, либо настолько дикими, что слов просто нет. Ни на одном языке.