Министр иностранных дел Испании сравнил положение дел в Евросоюзе с «Титаником». Выступая в эфире испанского государственного радио, Хосе Мануэль Гарсия-Маргальо заверил, что спасти тонущий корабль может только дружная, согласованная работа всех, кто находится на терпящем бедствие судне. С начала кризиса евро к таким драматическим аналогиям, кажется, не прибегал еще ни один европейский политик.
Едва ли, однако, призыв о помощи, прозвучавший из Мадрида, будет услышан во всех европейских столицах. В то время как в Испании каждый четвертый трудоспособный не имеет работы (рекордный уровень за последние 18 лет), в Германии наблюдается рекордная занятость с момента объединения страны в 1990 году.
Как говорил персонаж старого советского фильма, «в любви каждый старается сам за себя». В кризис эта нехитрая мудрость еще более очевидна. В Нидерландах, где также относительно низкий уровень безработицы, на днях пало правительство — голландцы отвергли попытки властей повысить налоги и сократить расходы.
Во Франции в минувшее воскресенье Николя Саркози потерпел унизительное поражение в первом туре президентских выборов. Такого никогда не случалось в политической истории страны. При всех личных особенностях главы французского государства, которые вызывают к нему жгучую ненависть со стороны части электората, никто не сомневается, что главной причиной неудачи французских правых является экономика.
«Пинок в зубы»
Британия переживает рецессию, что не настраивает на особое сострадание к партнерам по ЕС, и ведущая BBC, характеризуя отношение европейцев к бедам Испании, использовала английское идиоматическое выражение: Европа, сказала она, «лягнула испанского премьера в зубы».
Действительно, у испанского премьер-министра Мариано Рахоя есть все основания чувствовать себя соблазненным и покинутым. В ноябре на досрочных выборах он одержал убедительную победу над правившими до него социалистами — под лозунгами проведения ответственной фискальной политики во имя восстановления доверия рынков, чего требует руководство ЕС, ЕЦБ и МВФ. Именно это его правительство и делает, хотя и не без некоторых колебаний, вызванных проведением муниципальных выборов. Бюджет на 2012 год — самый жесткий за десятилетия, он преследует цель создать условия для снижения бюджетного дефицита с нынешних 8,5% ВВП до теоретически обязательного для всех членов ЕС уровня в 3%.
Однако рынки не спешат восстановить кредит доверия к испанским ценным бумагам. А на этой неделе агентство S&P нанесло испанским властям тяжелый удар в область солнечного сплетения, снизив рейтинг страны сразу на два пункта до BBB+ (близко к мусорному уровню). Тем временем из Брюсселя по-прежнему раздаются призывы к снижению бюджетного дефицита.
Многие испанские (и не только испанские) экономисты называют жесткую монетарную политику правительства Мариано Рахоя во время рецессии сущим безумием. Все верно: за годы экономического бума Испания слишком расслабилась, слишком отпустила контроль за банками и, в особенности, за расходами правительств автономий. Но сейчас стране, быть может, еще больше, чем доверие со стороны биржевых спекулянтов и международных финансовых организаций, нужен экономический рост. Только он может дать сокращение безработицы.
На практике происходит нечто прямо противоположное. По данным испанского Национального института статистики, за три месяца текущего года работу потеряли 367 тысяч человек. Общее количество безработных составило 5,6 млн — это даже больше населения Мадрида; представьте себе один из крупнейших европейских городов, в котором никто не работает.
Еще более серьезное положение с молодежной занятостью: в возрастной группе до 25 лет число работающих уступает количеству безработных (52%).
В Испании есть 1,7 миллионов семей, в которых работы не имеет ни муж, ни жена, ни дети.
Министр иностранных дел Испании назвал эту ситуацию «кризисом огромных масштабов» и «ужасным положением для всех, в том числе, для правительства». Последнее утверждение — не эмоциональная оценка: популярность правящей Народной партии только за последний месяц снизилась на 8% — до 38,1%. Это катастрофический результат для администрации, которая находится у власти менее полугода.
Годы «тучных коров»
В первой половине «нулевых годов» — точнее, до 2007 года, — испанцы жили так хорошо, как никогда за предыдущую тысячу лет. Все предыдущие взлеты испанской экономики, связанные, допустим, с захватом колоний в Западном полушарии, давали весьма противоречивые результаты и не повышали общий уровень жизни в стране. Со второй половины 90-х годов прошлого века Испания испытала настоящий бум. Дешевые кредиты, массовое жилищное строительство позволяли даже семьям с весьма скромным достатком обзаводиться собственными квартирами, домами, вторыми и даже третьими домами. Для испанского среднего класса стало вполне типичным иметь квартиру в Мадриде, дом на Средиземноморском или Атлантическом побережье и еще домик в горах.
Быстро образовавшаяся привычка к европейским стандартам потребления и соцзащиты привела к тому, что целое поколение молодых испанцев предпочло отказаться от высшего образования и пойти работать в строительные компании, уровень зарплат в которых превышал самые смелые ожидания выпускника университета. Когда строительный пузырь лопнул, это потерянное поколение осталось не только без работы, но и без образования, которое позволило бы быстро переквалифицироваться.
Экономический бум, который был источником оправданной патриотической гордости за Испанию, имел и другие, более отдаленные последствия. Чем лучше жили испанцы, тем более либеральным становилось общество, тем больше свобод отвоевывали испанские регионы. Тут в недавнем телеинтервью президент Дмитрий Медведев горько сокрушался, что у России, мол, такое сложное федеративное устройство, основанное на национальном принципе. По словам Медведева, ни у одной страны в мире такого нет.
На самом деле в Испании точно такое же. Существуют собственно «испанские» регионы, а есть и национальные автономии, и права у них разные. Баски и каталонцы пользуются такими правами, которые делают эти автономии практически неподконтрольными властям в Мадриде, прежде всего, в финансовой сфере. Но и все остальные регионы за годы «тучных коров» добились от Мадрида беспрецедентных фискальных свобод. Сейчас, когда требуется навести финансовую дисциплину, одна из наиболее сложных проблем для правительства Мариано Рахоя заключается в том, как покончить с вольницей регионов и при этом не вызвать бунта избирателей.
Показательна история с зятем испанского короля Иньяки Урдангарином. Дело, которая испанская прокуратура завела на него в конце прошлого года, еще не дошло до суда, и говорить о его злоупотреблениях пока можно лишь в сослагательном наклонении. Но очень похоже на то, что муж королевской дочери использовал свои связи, чтобы навязать посреднические услуги по заоблачным тарифам правительству одной из автономий (острова Мальорка). Поскольку островное правительство обладало полной независимостью действий в принятии финансовых решений, эти предполагаемые «шалости» королевского родственника оставались долгое время без внимания.
Надо понимать, что свободы обрушились на людей, которые при режиме Франко в социальном и политическом отношениях жили в условиях Средневековья. Испанская женщина без разрешения мужа не могла ни устроиться на работу, ни завести счет в банке, ни выехать из страны. «Вертикаль власти», установленная диктатором, в буквальном смысле слова диктовала испанцам, что читать (действовала строжайшая цензура), какому богу молиться, как одеваться и на каком языке говорить (национальные языки, в том числе, эускера — язык басков — были под запретом).
После смерти диктатора Испания пустилась стремительно догонять Европу и в чем-то даже ее обогнала. В правительстве социалистов, потерявших власть в прошлом году, было равное количество мужчин и женщин. Гомосексуальные браки были узаконены, и однополые пары получили равные с традиционными семьями экономические права, включая права наследования, налоговые льготы и проч.
Языки автономий не только стали самостоятельными и равноправными по отношению к испанскому, но социалисты даже закрепили право депутатов от автономий говорить в национальном парламенте на собственном языке. В стране уже начался экономический кризис, когда в парламенте появились официальные переводчики. Это напоминает театр абсурда. Переводчики переводят речи депутатов, допустим, с каталанского на валенсийский (в действительности это один и тот же язык, примерно, как сербский и хорватский) и с обоих — на испанский. В перерывах между заседаниями депутаты прекрасно общаются между собой по-испански. Если и есть у тридцатилетней диктатуры Франко единственное положительное последствие — оно в том, что абсолютно все жители Испании в равной степени владеют испанским языком.
Безработица будет расти
Экономический кризис в Испании стал кризисом национальной идентичности, последствия которого еще предстоит оценить. Но прежде надо понять, что будет с испанской экономикой. Пока что правительство Рахоя не намерено отступать от жестких монетаристских методов лечения «испанки». В частности, к 2013 году намечено повысить налог с продаж. Мариано Рахой в пятницу признал, что по окончании его срока во главе кабинета министров (если, конечно, он, как его предшественник, не будет вынужден созвать досрочные выборы) количество рабочих мест в стране сократится еще на полмиллиона.
По предположениям правительства, в текущем году ВВП снизится на 1,7%, сообщает газета El Pais. В следующем году предполагается начало робкого роста в пределах 0,3%, который по-прежнему будет сопровождаться ростом безработицы. По самым оптимистическим прогнозам властей восстановить докризисный уровень испанской экономики удастся не ранее 2017 года.
Все эти данные включены в правительственную «Программу стабилизации», которую Мадрид намерен направить руководству Евросоюза. Если исходить из параллели с «Титаником», сделанной министром иностранных дел Испании, то подобный план действий вряд ли вселяет оптимизм в отношении будущего корабля под названием «Евросоюз».
Еще больше интересного в нашем канале Яндекс.Дзен. Подпишитесь!
