Совместное заседание чешского и словацкого правительств во главе с премьерами Петром Нечасом и Робертом Фицо прошло в городке Угерске-Градиште на юго-востоке Чехии. Для начала члены обоих кабинетов выпили по рюмке сливовицы. "Чтобы согреться",— объяснил Петр Нечас. В Чехии действительно сильно похолодало, но все поняли: речь скорее шла о ненавязчивой пропаганде безопасности чешского алкоголя — после того как за последний месяц от крепких напитков в стране умерли 30 человек.
Затем правительства перешли к делам — обсудили сотрудничество в ядерной энергетике, где позиция обеих стран совпадает и прямо противоречит "зеленому мейнстриму" ЕС. Германия объявила о полном отказе от АЭС, по тому же пути идет еще десяток членов ЕС, а из крупных европейских стран активно развивает атомную энергетику лишь Франция. Чехия и Словакия же упорно защищают право на свои ядерные реакторы.
Это неудивительно: АЭС "Темелин", "Дукованы" (Чехия) и "Моховце" (Словакия) играют важную роль в энергетической политике обеих стран. Более того, чешский концерн CEZ объявил о намерении инвестировать в развитие единственной пока АЭС у восточных соседей. Именно вопрос об АЭС — один из самых болезненных в отношениях Чехии и Словакии с соседней Австрией (станции находятся недалеко от австрийской границы). С подачи Вены на уровне ЕС не раз поднимался вопрос о безопасности чешских реакторов, Австрия также пыталась помешать возобновлению строительства словацкой АЭС в 2008 году (с начала 90-х этот объект был законсервирован). Однако усилия австрийских "зеленых" и дипломатов пока тщетны.
Единодушие в сфере атомной энергетики позволило чешскому и словацкому премьерам объявить по окончании встречи, что нынешние отношения двух стран "прекрасные". Хотя в Чехии у власти правоцентристская коалиция, а в Словакии — социалисты, серьезных противоречий между бывшими партнерами по Чехословацкой федерации нет. Правда, политологи говорят, что это скорее видимость, поскольку две страны стараются обходить вопросы, которые могли бы вызвать споры. Словацкие политики, да и общество в целом, настроены более проевропейски, чем соседи,— это и привело Словакию в 2009 году в еврозону. Правда, сейчас, в условиях кризиса, осторожное поведение евроскептичной Чехии выглядит более разумным — особенно после того как словакам пришлось выделить €400 млн на спасение Греции.
Лидеры обеих стран демонстрируют согласие именно сейчас, когда исполняется 20 лет с момента "бархатного развода". Разделение федерации стало плодом межправительственных договоренностей 1992 года, заключенных вопреки воле как последнего президента Чехословакии Вацлава Гавела, так и большинства граждан. За разделение Чехословакии в конце 1992 года выступали 33% словаков и 22% чехов, против — соответственно 47% и 60%. Но референдум проведен не был.
Спустя десять лет, в 2002-м, общество в Чехии было настроено не так однозначно: 43% считали распад федерации правильным шагом, 46% — ошибкой. Сейчас в Чехии сторонники раздельного существования двух стран уже преобладают, в то время как в Словакии противников "бархатного развода" по-прежнему больше, чем сторонников.
Впрочем, ностальгия по Чехословакии не оказывает большого влияния на реалии обеих частей бывшей федерации. Граница между двумя странами, просуществовавшая 11 лет, фактически исчезла в 2004 году — с вступлением Чехии и Словакии в ЕС. Культурных и повседневных контактов, однако, становится меньше: в августе Центр языкового образования Университета имени Масарика в Брно добавил чешскую версию к курируемому им бесплатному интернет-курсу словацкого языка. Объяснение простое: по данным лингвистов и социологов, несмотря на близость языков, чешская молодежь все хуже понимает восточных соседей. Политики же общий язык пока находят.
