Отдельные французские компании еще не до конца утратили волю к жизни и делают попытки спастись от разорения, но новое руководство страны оперативно пресекает подобные безобразия. Стоило руководству автоконцерна «Пежо-Ситроен» объявить, что им придется сократить часть работников во Франции, как к ним тут же прислали доктора. Оказалось, что частная компания, где крупнейшей долей уже два века владеет семья основателей «Пежо», а французское государство не владеет ничем, не может самостоятельно решать, кого и когда ей увольнять. Предварительно нужно обязательно получить разрешение у президента Олланда.
Антикризисная программа сокращений у «Пежо-Ситроен» была не бог весть какая масштабная. Планировалось уволить 8000 из 100 000 работников во Франции и закрыть один завод под Парижем. Продажи автомобилей в Западной Европе быстро падают, и компании нужно было избавиться хотя бы от наиболее убыточных производств во Франции.
Узнав о грядущих сокращениях, профсоюз работников возмутился и немедленно объявил забастовку. Но это и естественно: что еще делать профсоюзу, когда его участников массово увольняют. Гораздо менее естественной оказалась реакция руководства Франции. Президент Олланд назвал антикризисную программу «Пежо» «неприемлемой» и заверил, что «государство этого не позволит». Заодно он предъявил руководству компании пару странных обвинений. Во-первых, в «Пежо» специально молчали про запланированные сокращения, чтобы навредить социалистам после их победы на выборах. А во-вторых, принимали неправильные стратегические решения – платили дивиденды вместо того, чтобы инвестировать в развитие.
Олланда не смутило, что «Пежо» – это частная компания, поэтому имеет полное право (естественно, в рамках французского законодательства) самостоятельно решать, кого и когда им увольнять. И стратегические решения они там тоже могут принимать какие угодно неправильные. Если они заплатили налоги, то с оставшимися деньгами могут поступать, как захочется: захотят – инвестируют в развитие, а захотят – бездарно разбазарят.
Это их деньги, поэтому чего хотят с ними, то и делают. В конце концов, семья Пежо основала свой бизнес еще в начале XIX века и благополучно пережила десятки кризисов, войн и революций. Надо думать, в этот раз тоже как-нибудь разберутся без советов таких знатоков корпоративной стратегии, как Олланд.
К счастью, французское руководство еще не догнало Чавеса по уровню популизма и не может просто так взять и национализировать компанию у неугодных акционеров. Пришлось начать переговоры с руководством «Пежо». В результате, проблему решили любимым способом всех безвольных и безответственных политиков. «Пежо» откажется от части сокращений, а взамен получит государственный пакет финансовой помощи.
Точные размеры и условия помощи будут уточнены позднее, но уже сейчас известно, что это будет что-то вроде правительственной субсидии на производство автомобилей, менее вредных для окружающей среды. Французское правительство сейчас левое, а левым положено заботиться об экологии.
Понятно, что у этой экологической субсидии будет только один очень сомнительный положительный эффект. Проблему с реструктуризацией французских заводов «Пежо» отложит до следующих выборов. Ни о какой эффективности подобных бюджетных трат говорить невозможно, потому что какая может быть эффективность, когда государство сначала забирает у «Пежо» деньги с помощью внушительных французских налогов, потом прокручивает эти деньги через свою бюрократию, неизбежно теряя часть по дороге, и, наконец, возвращает назад в «Пежо» в виде экологической субсидии.
Никаких долгосрочных проблем французских подразделений «Пежо» эта бюджетная помощь не решит, наоборот, только отложит и обострит. Ведь «Пежо» сейчас испытывает серьезные трудности не потому, что им временно не хватает немного денег, а потому что французские заводы компании стали абсолютно неконкурентоспособны не только на мировом, но и на рынке Евросоюза.
Французское руководство могло бы задуматься, почему из всех своих заводов для закрытия «Пежо» выбрала именно парижский и одновременно решила инвестировать в расширение производства в Словакии. Почему в 2011 г. в Словакии в расчете на тысячу жителей было произведено 103 автомобиля, а во Франции – всего 35. Почему за последние десять лет, в 2001–2011 гг., производство автомобилей в Словакии выросло в три с лишним раза, а во Франции сократилось на 37%.
Возможно, это происходит, потому что средние издержки на оплату труда в Париже – самые высокие во всем Евросоюзе (49 евро в час), а в Словакии – в шесть раз ниже (8 евро). И ставки подоходного налога и налога на прибыль в Словакии почти в два раза ниже французских. И словацкие рабочие не устраивают постоянные забастовки.
Олланд говорит о неправильных стратегических решениях руководства «Пежо», но где же они неправильные? Внутри единого европейского рынка компания переносит производство туда, где ее расходы на оплату труда будут в шесть раз меньше, а ставки налогов – в два раза ниже. Эти решения, может, и не очень патриотические, но они чертовски правильные для дальнейшего развития компании.
Если кто и принимает неправильные стратегические решения, так это французское руководство. Вместо того, чтобы попытаться удержать крупный бизнес во Франции, они делают все, чтобы он поскорее оттуда сбежал. Олланд уже успел объявить о новом, экстренном повышении налогов, которые до конца 2012 г. должны принести во французский бюджет дополнительные 7 млрд евро. Естественно, основная нагрузка ляжет на богатых французов и крупный бизнес, то есть тех, кому легче всего перевести свои активы из Франции куда-нибудь еще.
Правда, хитрые французские министры предусмотрели возможность такого бегства и придумали, как заработать и на этом. Олланд пообещал ввести штрафы для тех компаний, кто сокращает работников без уважительной причины. Степень уважительности будут определять власти. Источник доходов для бюджета должен получиться очень внушительный, потому что о планах закрыть во Франции заводы и провести масштабные сокращения уже объявили Unilever, AirFrance, General Motors и Carrefour. Правда, им тоже можно предложить какие-нибудь экологические субсидии, купив отсрочку до следующих выборов.
Но бегство крупного бизнеса – это еще не самое неприятное. Гораздо хуже, что французские власти, вместо того чтобы облегчить развитие экономики страны в целом, душат ее новыми налогами, а собранные деньги тратят на субсидии конкретным избранным компаниям. «Пежо» все равно выведет свой парижский завод в Словакию или еще куда-нибудь, где работать дешевле. Не сейчас, так через несколько лет.
Но уволенные оттуда люди – они же не тупые роботы с одной программой, способные работать исключительно на парижском заводе «Пежо». После сокращения они могли бы начать делать что-нибудь другое. Тем более, это же Париж, а не моногород за Полярным кругом.
Семья Пежо основала свою компанию в начале XIX века. Без гарантий прав собственности, без внятного законодательства и с очень мутными перспективами, в охваченной наполеоновскими войнами Франции. Сначала они производили мельницы для кофе и перца, потом зонтики, потом велосипеды и, наконец, автомобили. Компания пережила несколько войн и революций и стала одной из основ французской промышленности.
Если сотая часть из уволенных сделает для Франции сотую часть того, что сделала семья Пежо, это компенсирует даже полный уход автоконцерна из страны. Сейчас им не угрожают ни наполеоновские войны, ни Парижская коммуна, ни немецкая оккупация. Вместо этого у них есть отличное законодательство, прекрасно работающий суд и гигантский рынок сбыта. Но они же все равно ничего не сделают, а будут только бастовать и требовать повысить налоги. А демократически власть обязательно выполнит наказы избирателей и все повысит, тем самым лишив французов малейшего шанса повторить успех семьи Пежо.
Еще больше интересного в нашем канале Яндекс.Дзен. Подпишитесь!
