Обычно эти выверты Чехии списывают на волюнтаризм президента Клауса. В Брюсселе его давно заклеймили параноидальным евроскептиком, единственный смысл жизни которого – пиариться, гадя единой Европе. Вот он и гадит. Но Клаус, при всей влиятельности и авторитете, в Чехии не император и даже не глава военной хунты с чрезвычайными полномочиями. Он всего лишь избираемый на несколько лет президент с очень ограниченными, по сравнению с премьером, полномочиями. Поэтому его евроскепсис был бы простым ворчанием пожилого профессора, а не главным трендом чешской внешней политики, если бы не опирался на удивительный чешский национализм.
Несмотря на советское прошлое и расположение в Восточной Европе, национализм у чехов оказался какой-то особенный, совершено не похожий на соседний польский или венгерский. Пока поляки строили в Восточной Европе антироссийский санитарный кордон, а венгры переносили памятники советским воинам, чехи не видели ничего страшного в хороших отношениях с Москвой. В Чехии, в отличие от почти всех остальных стран ЕС, в парламенте так и не появилось ни одной крайне правой партии. А чешские политики не пугают своих избирателей страшным Западом, который навяжет непорочным чехам отвратительную толерантность к гей-парадам и конопле.
Зато в Чехии умеют замечать реальные угрозы для национального суверенитета. Абсолютное большинство чехов, в отличие от поляков, было против размещения у них американской ПРО. Несмотря на самый высокий в Восточной Европе уровень жизни, чехи не стали отказываться от национальной валюты и вступать в зону евро. С Лиссабонским договором – упирались до последнего, не желая, чтобы им срезали количество голосов в Европейском совете и навязывали решения, принятые большинством других стран.
То же самое случилось и с договором о налоговом союзе. Удивительно не то, что чехи отказались его подписывать, а то, что другие страны, не входящие в еврозону, так легко подписали не пойми что ради мифической европейской солидарности.
Пока договор о налоговом союзе влезает на несколько страниц и вносит мало изменений в европейские порядки. Страны должны включить в свое национальное законодательство золотое правило о том, что бюджетный дефицит не может превышать 3% ВВП. За исполнением этого правила теперь будет следить из Люксембурга Суд ЕС и штрафовать провинившихся в пределах 0,1% ВВП.
Но уже сейчас договор позволяет странам еврозоны собираться на свои отдельные саммиты и принимать решения без остальных стран ЕС. Как много раз повторил Саркози, страна должна или вступить в еврозону и жить с ней в печали и в радости, или оставить свои советы при себе, разберутся без сопливых.
Такая позиция кажется логичной, но это только кажется. Потому что на всех странах ЕС, кроме Великобритании и Дании, висит обязательство рано или поздно в зону евро вступить. Получается эти страны (Восточная Европа и Швеция) давали обещания присоединиться к зоне евро, где действовали одни правила, а теперь им придется вступать уже в совсем другую еврозону, реформированную до неузнаваемости без всякого их участия.
В качестве утешения безъевровым странам разрешили раз в год участвовать в саммитах, посвященных реализации договора о налоговом союзе, и то при условии, что они его уже ратифицировали. Еще пообещали учитывать их пожелания и идти на компромиссы.
Чего этот учет стоит на практике, чехи могли убедиться на примере все того же договора о налоговом союзе. По правилам, в Евросоюзе нельзя принимать такие важные решения, как создание налогового союза, без единогласного одобрения всех стран ЕС. Единогласного одобрения не было: Британия ясно высказалась против. Но Саркози и Меркель на это наплевали и сейчас спокойно создают налоговый союз на основе институтов ЕС. Получается, Великобритания в налоговый союз входить не будет, а давать деньги на его содержание – это да.
Правда, новые правила распространяются только на участников еврозоны, и подписавшие его страны, видимо, надеются отложить переход на единую валюту как можно дальше в будущее. Но чехи понимают, что им в своей стране жить не пять и не десять лет, поэтому глупо подписывать неизвестно что просто в надежде, что выполнять это придется еще нескоро.
Именно о невнятности правил будущего налогового союза и говорил чешский премьер Нечас, когда объяснял свой отказ влиться в монолитную толпу европейских лидеров, подписавших договор. Еврозона превращается в совсем другую организацию, чем она была в 2004 г., когда Чехия обещала туда вступить. Поэтому логичнее подождать и посмотреть, что получится, а не слепо обещать присоединиться к чему-то непонятному.
И вообще, такие радикальные изменения в правилах работы еврозоны, по мнению чешского правительства, дают Чехии право пересмотреть свое обязательство перейти на евро. Прага собирается провести общенациональный референдум, где чехи смогут высказать и о налоговом союзе, и о введении евро. Результат почти наверняка будет отрицательным. Чехи никогда не испытывали особого энтузиазма по поводу отказа от национальной валюты, а в нынешний кризис особенно. По последним опросам, против налогового союза выступает 57%, а против перехода на евро – 71%. После голосования чешское правительство хочет потребовать для себя такую же свободу выбора валюты, как есть у Дании и Великобритании.
Теперь Саркози упрекает чешское правительство в безответственности и непоследовательности. Мол, они не имели ничего против налогового союза на саммите в декабре, а теперь вдруг передумали. Но это все вранье и провокации. В декабре премьер Нечас не стал сразу возмущаться и отказываться, как Кэмерон, а сказал, что решение будет принято только тогда, когда появятся подробности нового договора. Вот подробности появились – чешское правительство подумало и пока отказалось. В будущем, может, и присоединится, но только когда станет понятно, что налоговый союз не повредит национальным интересам Чехии.
