— Как вы оцениваете уровень и общую атмосферу отношений с Россией? Какие вопросы будут затронуты во время вашего визита в Москву?
— Польша первой, еще до США, начала свою перезагрузку отношений с Россией. Мы это планировали с конца 2007 года, когда премьером стал Дональд Туск, а я принял портфель руководителя дипломатии. С этого времени многого удалось достигнуть, в том числе благодаря визиту премьера Владимира Путина в Гданьск в 2009 году, его встрече с Дональдом Туском в Катыни и Смоленске в 2010 году, а также визиту президента Дмитрия Медведева ровно год тому назад в Варшаву. Постепенно мы преодолеваем трудные вопросы исторического характера, доказательством чего было заявление Госдумы, осуждающее сталинское преступление в отношении 20 тыс. польских офицеров в Катыни. Мы создали в 2011 году польский и российский центры диалога и согласия. Эти сходные учреждения должны сближать оба наших народа. Именно человеческий аспект — лучшее взаимное знакомство обществ, преодоление стереотипов — является для польско-российских отношений ключевым. Поэтому я так сильно настаивал, в том числе в рамках Евросоюза, на создании малого приграничного движения, охватывающего всю Калининградскую область и соответствующую территорию с польской стороны, в том числе такие большие города, как Гданьск и Ольштын. Я рад, что во время нынешнего визита мы подпишем с министром Лавровым это соглашение. Впервые миллион россиян смогут посещать довольно большую территорию в ЕС без виз.
— В ходе председательства Польши в Евросоюзе Россия и ЕС договорились по списку «совместных шагов», служащих отмене визового режима. Когда все граждане РФ смогут ездить в страны ЕС без виз — хотя бы на короткий срок?
— Польша ввела визы для россиян только потому, что таким было условие вхождения нашей страны в Шенгенскую зону. Мы считали и считаем, что визовые барьеры для восточных соседей — Польши и ЕС, в том числе для россиян, должны быть как можно меньшими. Польша, будучи председателем в Совете ЕС, добивается соглашения между ЕС и РФ по согласованию «совместных шагов» по отмене визового режима. Однако этот процесс требует времени и реагирования на изменения в передвижениях людей через границы.
Но мы стараемся помогать россиянам в поездках в ЕС. Отсюда и соглашение о малом приграничном движении с Калининградом. По этой причине мы вводим ряд упрощений процедур выдачи виз гражданам РФ и увеличиваем возможности наших консульств в России. Когда мы узнали, что у российских бюро путешествий имеются проблемы с получением виз в Польшу в горячий предпраздничный период, мы сразу приняли решение об отправке дополнительных консулов в Москву — проблемы должны уменьшиться. В 2011 году мы выдадим россиянам около 220 тыс. виз, а ведь год тому назад было 160 тыс. Мы также рассчитываем на взаимность России по отношению к гражданам ЕС.
— Планы США и их союзников по НАТО о развертывании системы ПРО в Европе вызывают раздражение России. Польша готова предоставить свою территорию и акваторию Балтийского моря для размещения элементов щита ПРО?
— На фоне нашей оценки значительного улучшения польско-российских отношений для нас очень неожиданно прозвучало ноябрьское заявление президента Дмитрия Медведева о российской реакции на строительство системы ПРО в Европе. Применение формы ультиматума является ненужным — как в отношениях между соседями, Россией и Польшей, так и между стратегическими партнерами — РФ и НАТО. Беспокоит перспектива милитаризации Калининградской области, особенно размещение там наступательных ракетных комплексов «Искандер». Это был бы сигнал, что Россия по-прежнему воспринимает НАТО как потенциального врага. Надеюсь, что это не так. Во время саммита РФ—НАТО в Лиссабоне в ноябре 2010 года обе стороны заявили о готовности к близкому сотрудничеству при строительстве системы ПРО. Это является нашим совместным интересом по безопасности. Надо этого придерживаться. Я уверен, что НАТО и Россия могут выработать такие принципы сотрудничества при развитии системы и такие взаимные гарантии, которые будут служить укреплению стратегического партнерства.
— Вопрос смоленской трагедии с самолетом президента Польши Леха Качиньского все еще остается источником недоразумений в польско-российских отношениях?
— Катастрофа самолета с президентом Качиньским и с почти сотней выдающихся поляков на борту была для моего народа большой трагедией. Мы ценим то, как много тогда поступило из России слов соболезнований — как от властей, так и от тысяч обыкновенных россиян. С этого времени сотрудничество госучреждений Польши и РФ по выяснению причин катастрофы является интенсивным. В то же время оно могло быть и лучше. Выводы обеих комиссий, выясняющих обстоятельства дела — польской и российской, различались. Так, польская комиссия признала, что часть причин происшествия вызвали упущения или действия обслуживающего персонала аэропорта в Смоленске. Сейчас нас беспокоят опоздания в осуществлении важных для польского прокурорского следствия ходатайств о юридической помощи, направленных российской стороне и касающихся, в частности, передачи различного рода документов и «черных ящиков». Принимая во внимание заявления российской стороны о том, что вскоре следствие российской прокуратуры должно завершиться, мы ожидаем решения о передаче обломков разбившегося самолета Польше.
— В Москве заговорили о возможности официальной реабилитации Россией жертв катынской трагедии. Такое решение прекратит раз и навсегда все расхождения относительно «катынского дела»?
— Мне хотелось бы, чтобы в польско-российских отношениях мы повторили процесс примирения, который ранее имел место между поляками и немцами. Речь идет о примирении на основе правды, признания обеими сторонами исторических фактов и ответственности за них. Поэтому мы с большим вниманием принимаем появляющиеся сигналы о работах российских экспертов, в том числе юристов, имеющих целью реабилитацию польских жертв сталинских репрессий. Мы ждем такого решения от России. Еще раз подчеркну мое признание Госдуме, осуждающей катынское преступление. Это было для нас очень важно. Независимо от юридической реабилитации жертв катынского преступления, мы ожидаем передачи остальных документов российского следствия по этому делу. Это очень далеко зашедший процесс, тем не менее незаконченный. Выполнение этих требований, как мы уже многократно сигнализировали российской стороне, с точки зрения польского государства позволило бы закрыть этот трагический раздел в нашей истории.
— Польский концерн ПГНиГ («Польске Гурництво Нафтове и Газовництво») недавно обратился в арбитражный суд в Стокгольме с требованием к «Газпрому» о снижении цены за газ. Этот фактор может стать новым поводом к ухудшению в двусторонних отношениях?
— Спор, касающийся цены на сырье, не является чем-то необычным в отношениях между двумя концернами. Их представители проводили по этому вопросу консультации несколько месяцев. Они не привели к соглашению, следовательно, согласно контракту, очередным шагом для ПГНиГ является процесс в арбитражном суде. Впрочем, подобным образом в контактах с «Газпромом» поступают многие другие европейские энергетические концерны. Для потребителей газа в Европе существует проблема цены поставок из России. Очень трудно объяснить польским потребителям, почему российский газ в Польше дороже, чем тот же газ в Германии. Особенно в связи с появлением значительно более конкурентного сжиженного природного газа, а в перспективе — и из сланцевых месторождений в США. Парадокс, но польские фирмы хотят покупать российский газ от немецких посредников, а не непосредственно от «Газпрома». Поэтому действия ПГНиГ, чтобы привести к снижению цены на газ, покупаемый непосредственно в России, вполне обоснованны. Следует помнить, что польская фирма является одним из крупнейших клиентов «Газпрома».
Помня о многолетнем сотрудничестве с «Газпромом», я уверен, что направление дела в арбитраж не исключает продолжения переговоров по ценам, опираясь на соответствующие параграфы коммерческого контракта, которые могут закончиться успехом при гибкости со стороны российского поставщика. Процедура изменения цены, предложенная польской фирмой «Газпрому», опирается на механизм, на базе которого цена подверглась изменению в 2006 году по предложению российской стороны. Хотя тогда речь шла, конечно, о повышении.
Я верю в рынок и его рациональность в том числе в газовом секторе. Поэтому Польша как председатель в Совете ЕС усиливает рыночные решения, которые служат конкуренции на энергетических рынках Евросоюза. По инициативе польского председательства министры энергетики согласились, что необходимо развитие прозрачных и юридически обязывающих принципов сотрудничества с Россией, направленных на интеграцию энергетических рынков в рамках нового соглашения о партнерстве и сотрудничестве. Эффект осуществления этого плана будет очевиден и, надеюсь, с нетерпением ожидаем обеими сторонами: чем больше будет рынка в газовых отношениях, тем меньше будет места для дискуссии между политиками о цене газа.
