Однако выбор Стеллы, предложившей встретиться в закусочной на Лексингтон-стрит, меня удивил. Я вбила название в Google. Получила только адрес и телефон, больше ничего. Позвонила, чтобы забронировать столик, и мне сказали: у нас нет такой услуги, да она и не требуется, все равно народу в закусочной немного.
Мне показалось, это чересчур даже для такого подчеркнуто обычного человека, как Маккартни: ей удается производить впечатление, будто, несмотря на статус модельера с мировым именем / разработчика одежды для олимпийской сборной / дочери битла / подруги Мадонны, Гвинет, Кэмерон и пр. / 40-летней матери четверых детей, она такая же, как все. Может, она просто хочет побыть одна, как Грета Гарбо?
Оказалось, все догадки мимо. «Я просто все время ходила сюда в детстве», — сразу объяснила Стелла, входя в наше обитое зеленым кожзаменителем «купе» и усаживаясь за розовый пластмассовый стол.
Маккартни одета в потертые джинсы, голубую шелковую рубашку с подбитыми ватой плечиками, бросает рядом с собой голубую сумку из искусственной крокодиловой кожи. Я точно знаю, что из искусственной, хотя выглядит очень натурально. Но Маккартни активно выступает против использования кожи животных и основным принципом бизнеса сделала соблюдение веганских правил при производстве. Ее светло-рыжие волосы распущены, следов косметики на лице не видно; она кажется миниатюрной и очень молодой. Спокойна и уверенна в себе как никогда.
«Когда мой папа [музыкант Пол Маккартни] познакомился с мамой [фотографом Линдой Маккартни], она жила неподалеку в маленькой квартире на Лексингтон-стрит, — объясняет Стелла. — Тогда здесь на окне висел портрет Дастина Хоффмана, потому что тут снимался эпизод из фильма “Крамер против Крамера”. Я не могла вспомнить адрес, поэтому пришлось пересмотреть фильм и найти закусочную в интернете. Я всегда здесь ела блинчики».
Я, в свою очередь, признаюсь, что это место напоминает мне закусочные, куда мы когда-то ходили обедать с бабушкой. Она обычно заказывала зерненый творог, который тогда считался диетическим блюдом, а я ела тунца.
«О, а тут, интересно, есть зерненый творог?!» — восклицает Стелла, хватая меню из пластиковой подставки.
«Есть. Я, пожалуй, возьму».
«В память о твоей бабушке, — удовлетворенно кивает Маккартни. — Будем обе вспоминать наше прошлое. Такая терапия. Только я все-таки не буду заказывать блинчики. Кстати, это одно из немногих блюд, которое можно приготовить из соевого молока и пшеничной муки. Мои дети их отлично едят, потому что блинчики можно до упора поливать маслом и кленовым сиропом».
У Маккартни и ее мужа, дизайнера-предпринимателя Алэсдера Уиллиса, двое мальчиков и две девочки — от года до семи лет. Их младшая дочь, Рейли, родилась за четыре месяца до того, как Маккартни пришлось встречать гостей на ступенях музея Метрополитен в качестве одной из организаторов «Метрополитен Гала» (ежегодный бал в честь открытия выставки моды в Институте костюма. —«Пятница»). «Черт, это было непросто, — вспоминает Маккартни. — Анна Винтур предложила мне стать соорганизатором, когда я только узнала, что беременна. Я не могла ей об этом сказать, но, естественно, и отказаться от такого невозможно. Но в результате получилось здорово. Мы с Колином Фертом стояли на лестнице и иногда удалялись за занавеску опрокинуть рюмку водки. А когда все закончилось, я пришла домой и съела все, что смогла найти».
Возле нас материализуется официантка в красном фартуке с вышитым именем «Дебора» и спрашивает, что мы будем есть. Маккартни выбирает омлет со шпинатом и сыром и воду. Я заказываю зерненый творог. Стелла смеется: «Интересно, что тебе принесут?»
В Нью-Йорк она приехала с мужем и без детей, чтобы впервые отдохнуть после череды показов ее одежды. «В январе был предпоказ осенней коллекции в Нью-Йорке, — вспоминает она. — В феврале — Лондон, в марте — Париж, а в апреле мы показывали олимпийскую униформу».
Маккартни — первый дизайнер высокой моды, назначенный на должность «креативного директора» олимпийской команды Великобритании. Она в ответе за 590 предметов одежды для 900 спортсменов. Обычно дизайнеры выступают в качестве спонсоров и занимаются лишь одеждой для церемоний открытия и закрытия Игр (Ralph Lauren — для американской команды, Armani — для итальянской), а одежду для соревнований разрабатывают такие компании, как Nike и Adidas. С последними Маккартни долгое время сотрудничала, занимаясь дизайном одежды для активного отдыха. И наконец ей предложили полностью разработать костюмы для олимпийцев — кроме тех, в которых они появятся в первый и последний день Олимпиады.
«Спортсмены, приезжая в Олимпийскую деревню, получили сумку с полным комплектом одежды — чтобы ходить в деревне, чтобы тусоваться, чтобы тренироваться…
«И чтобы спать?»
«Нет, — серьезно отвечает Стелла, — спать они могут, в чем хотят».
Разработка костюмов, на которых асимметрично изображены элементы британского флага синего и голубого цветов с красной окантовкой, заняла два с половиной года. «Ничему я не уделяла столько времени, — признается Маккартни. — Правда, духи Lily мы придумывали два года, но над коллекциями я обычно начинаю работать за два месяца до показа». Показ олимпийских костюмов взволновал ее намного сильнее, чем показы обычных коллекций прет-а-порте.
«Разработка дизайна для спортсменов, который давал бы им возможность полностью выкладываться, потребовала беспрецедентных усилий, — продолжает она. — Очень не хочется, чтобы кто-то сказал, что его костюм недостаточно функционален. Но в то же время функциональность — понятие двоякое: надо не мешать спортсменам выкладываться, но в то же время они должны чувствовать себя в этой одежде комфортно с психологической точки зрения. К тому же на их костюмы будет смотреть вся страна, где у каждого имеются свои представления о красоте».
Действительно, олимпийский комплект вызвал неоднозначную реакцию. В фейсбуке можно было встретить среди прочего такие отзывы (в смягченной форме): «На флаг вообще не похоже!» Стелла на эти отзывы реагирует спокойно: «Это не моя целевая аудитория».
И правда, аудитория Маккартни — хладнокровные, свободные женщины от 25 до 50 лет. Мужскую одежду она пока не делает.
«А будешь заниматься теперь?»
«Посмотрим. Я к бизнесу отношусь, как к выращиванию детей: взял один подгузник, потом побежал за другим. А ведь их много, подгузников-то».
Появляется Дебора с нашими заказами.
«Красиво?» — спрашивает она, опуская перед Маккартни ее омлет. Омлет размером с поднос.
«О да!» — кивает Стелла.
Мою горку творога с пучком cалата и парой помидоров Дебора ставит на стол без комментариев.
«А омлет красивее, — издевается Стелла, затем, уже серьезно, продолжает: — Знаешь, когда мы начали работать над олимпийской коллекцией, то прежде всего поинтересовались у спортсменов, как они относятся к одежде, которую носят, и имеет ли это для них значение. Они удивились: обычно им не задают таких вопросов. 90% сказали, что комфортная одежда помогает им улучшить результативность. А еще они сказали, что хотят выглядеть как единая команда на фоне других обитателей Олимпийской деревни. Большая часть спортсменов обрадовалась, что над их костюмами будет работать дизайнер моды. Они чувствуют, что это даст им некоторое преимущество».
Занимается ли она сама спортом?
«Я хочу чувствовать себя в форме и не задыхаться, бегая с детьми. Я раньше каталась на велосипеде, но когда родились дети, перестала — вдруг со мной что-нибудь случится? Недавно снова начала потихоньку ездить».
Стелла отрезает кусочек омлета и продолжает: «Мы очень хотели, чтобы спортсмены не волновались по поводу своих костюмов. Поэтому сделали специальный лукбук, который делаем для обычных коллекций, присвоили каждой одежде собственный цветовой код, чтобы показать, что с чем носить. Такой подход у меня ко всему. Я хочу, чтобы люди чувствовали, что их ждут в наших магазинах. Потому что когда тебе не нравится то, в чем ты ходишь, ты начинаешь плохо себя чувствовать. А если тебе все нравится и ты хорошо себя в этом чувствуешь, то будешь носить эту одежду всегда».
Она внезапно бросает вилку и оттягивает свою блузку: «Смотри, я ее уже три сезона ношу!» Потом показывает на туфли: «А эти — два сезона, они как новые».
Мы проговорили уже полтора часа, а Маккартни съела только половину своего омлета и отодвинула тарелку (я-то давно свой творог доела). Мы отказываемся от чая и кофе, Дебора в столбик подсчитывает сумму и широким жестом кладет счет на столик.
«Ну что, дешево обошлось тебе свидание со мной? — весело восклицает Стелла. — Дешевле, чем с другими, правда?»
Что я могу ей ответить? Да, дешевле. Угадала.
