Я смотрю фрагмент из фильма, который участники подпольной организации Urban еХperiment (UX) сняли про свою деятельность. Запись демонстрирует мне на своем ноутбуке единственный публичный представитель UX по имени Лазарь Кунстманн (если это его настоящее имя), бритый наголо, одетый в черное мужчина за сорок. Мы сидим с ним в обшарпанном студенческом кафе, на улице Брока, 69. «Движение возникло в Париже 30 лет назад, — рассказывает Лазарь, — мы, его основатели, все учились в одной школе. Рядом — театр “Одеон”, куда мы пробирались через систему подземных коммуникаций, а потом через служебный вход, чтобы потусоваться в самодельной кафешке, которую незаметно для сотрудников замутили прямо в помещении театра».
Сегодня участники «Эксперимента» (их от 125 до 150 человек) исследуют катакомбы, туннели, шахты, дренажные системы и бомбоубежища, но при этом не являются диггерами. Их интересуют не только искусственные подземные сооружения, но и любые общественные пространства, в том числе функционирующие, вроде Пантеона или Дворца Шайо, где участники группы устраивают самые разнообразные акции: от традиционных посиделок в импровизированных барах, кинопросмотров и рок-концертов до тайной реставрации объектов культурного наследия, до которых у официальных властей не доходят руки. В эти места UX проникает не только ночью, вскрывая замки, но и днем, подделывая удостоверения сотрудников. «Мы проходим повсюду, где захотим, — гордо сообщает мой собеседник, — потому что все объекты культурного наследия очень плохо охраняются. Разве что Лувр получше».
Что не запрещено
Лазарь убежден, что в этой деятельности нет ничего противозаконного: «Мы используем общественные пространства, которые принадлежат государству и содержатся на наши налоги. Тут не требуется никаких дополнительных разрешений. Вы же не спрашиваете, купив билет в кино, “а можно мне теперь фильм посмотреть?”. Причем неважно, что мы делаем, главное — быть как призраки, ни в чем не навредить помещению и по окончании акции оставить его в точности таким же, каким оно было до нее». Я спрашиваю, что будет, если все-таки поймают. «Ловили, и не раз, — улыбается Лазарь. — Тут главное не врать, а сразу говорить правду».
В 2004 году подруга одного из участников группы, обидевшись на него, написала донос. В результате полицейские, патрулирующие подземные коммуникации, обнаружили под Дворцом Шайо, на глубине 18 метров, серию хорошо оборудованных кинозалов общей площадью 400 квадратных метров. Помимо импровизированных проекторов и сидений, тут было все, включая телефон, туалет и столовую.«Повязали вас?» — спрашиваю я Лазаря. «За что же? — несколько наигранно изумляется он. — Разве нельзя смотреть кино под землей?» — «То есть полицейские попрощались и ушли?» — «Нет, они еще несколько раз приходили, когда нас не было. Им даже понравилось. Сидели в зале, пили пиво, болтали. У нас стояли камеры видеонаблюдения, мы потом отсматривали запись». Ничего инкриминировать подпольщикам не удалось. Государственная энергетическая компания Electricite de France пробовала подать иск о незаконном подключении к электросети, но суд не принял жалобу к рассмотрению. Зато в следующий раз участники UX так легко не отделались. Это было в результате истории с Пантеоном.
На часах — 10.51
В усыпальнице подпольщики сначала устраивали ночные просмотры, а также оборудовали маленькую кают-кампанию с библиотекой, удобными креслами, которые, если их поставить друг на друга, выглядели как обычные ящики. В этом уютном укрытии участники UX проводили почти все свободное время (из арочных окон наверху здания открывается совершенно невероятный вид на Париж), и именно здесь у одного из участников группы Жан-Батиста Вио, профессионального часовщика, работавшего в Breguet, родился проект. Вио предложил отреставрировать часы Пантеона, созданные в 1850 году Бернаром-Анри Вагнером и не работавшие с 1965-го. «Было больно смотреть на это произведение искусства, которое еще чуть-чуть — и превратится в груду ржавого железа», — говорит Лазарь. Вио с помощниками взялся за работу, изготовил нужные детали, починил механизм, и в 2006 году часы заработали как новые. Реставрация обошлась в 4000 евро, на которую скидывались всем миром.
Если процесс починки часов как-то можно было сохранить в тайне, то факт их работы уже трудно было утаить. К тому же часы нужно заводить. В первый и в последний раз UX решились открыться властям. «Мы поставили в известность одного-единственного человека — Бернара Жанно, директора Пантеона. Когда господин Жанно увидел, что часы идут, у него подкосились ноги, пришлось срочно подать ему стул, — вспоминает Лазарь. — Мы честно предупредили его, что лучше об этом молчать». Однако Жанно раструбил о реставрации по всему Парижу. Скандал стоил Бернару Жанно места, а Центр национальных памятников инициировал возбуждение против четверых участников группы уголовного дела, обвиняя их в вандализме и требуя компенсации в размере 48 300 евро. Однако Urban eXperiment был полностью оправдан. «В Уголовном кодексе Французской Республики не сказано, что нельзя ремонтировать часы», — смеется Лазарь. Тем не менее истцы настояли на возвращении механизма в первоначальное состояние. Часы снова остановились и с тех пор показывают 10 часов 51 минуту.
Фантомные боли
Не все представители власти заняли такую жесткую позицию в отношении деятельности UX. Слух о ночных просмотрах, которые группа потихоньку проводила в залах Французской синематеки, дошел до ее директора программ. На один из них он даже пришел сам и вроде бы остался так доволен увиденным, что, по словам Лазаря, предложил организовать «открытые» просмотры в залах Синематеки. «Из этой затеи, конечно, ничего не вышло, — уточняет Лазарь. — Как всегда, если действуешь официально, нужна куча согласований, и за всем этим суть как-то теряется. А мы не теряем времени, не выясняем, кто из главный, и ни на минуту не забываем о деле». Зато Жан-Франсуа Роже, директор программ Синематеки, к которому «Пятница» обратилась за комментарием, о том деле благополучно забыл(возможно, он просто оказался хитрее, чем Бернар Жанно): «Действительно, была какая-то история с пиратскими просмотрами, я общался с представителем этих людей, но не помню, чтобы я им предлагал организовать что-то официальное».
В каком-то смысле UX — действительно призраки, о них либо забывают, либо не хотят вспоминать. Центр национальных памятников, к которому обратилась «Пятница», отказался давать официальный комментарий. Однако в частной беседе представитель этой организации был эмоционален: «Как может Центр национальных памятников, занимающийся сохранением культурного наследия, отнестись к тому, что какие-то любители приключений незаконно проникли на территорию объекта и стали там хозяйничать? Представьте себе, что кто-то ночью забрался к вам на кухню и починил посудомоечную машину. Она работает, и даже серебряные ложки не исчезли — но что вы скажете этим людям? Спасибо, приходите еще?»
Достают из-под земли
В UX, помимо старой гвардии, появляются новые участники, даже подростки (один из них, Феликс, как раз вскрывал замок в Пантеоне). Членов команды UX вербуют в буквальном смысле под землей, поскольку огромную часть времени группа проводит именно там. Под землей бродит, как объясняет Лазарь, множество досужих посетителей, но есть и нехоженые места, которые члены UX знают, как собственную квартиру. И постоянно следят, не появится ли у них на пути кто-то новый. Если они раз за разом обнаруживают на «своей территории» чье-то присутствие и понимают, что это не сотрудник коммунальных служб, то с ним выходят на связь.
«Слушайте, — не выдерживаю я, — у вас, следопытов, вообще есть время на жизнь зарабатывать?» Лазарь охотно сообщает, что по образованию он специалист в области массовых коммуникаций, а работает в небольшой телекомпании. Среди «подпольщиков» есть люди самых разных профессий — от медсестер до юристов (кстати, во время процесса UX не прибегал к помощи адвокатов и защищал себя сам). Все «экспериментаторы» трудоустроены, однако их подпольная деятельность не всегда напрямую связана с основной профессией. «У нас есть электрики и стекольщики, специалисты по отключению сигнализации и мастера вскрывать замки», — сообщает Кунстманн. «Интересное все-таки у вас хобби». — «Это не хобби. Это параллельная жизнь».
